Хлебопеки и ритейлеры считают проблему возврата хлеба решенной

В начале 2017 года в публичном пространстве широкое распространение получила тема возврата производителям хлебобулочных изделий, которые не были проданы в торговых сетях. Несмотря на призывы законодательно запретить возврат хлеба, и производители, и ритейлеры продемонстрировали готовность самостоятельно, без принуждения сверху решить эту проблему. О советских корнях практики возврата хлеба, экономии при отказе от нее, а также о шампанском и булочках с тыквенными семечками в интервью агентству "Прайм" рассказали директор Российской гильдии пекарей и кондитеров (РОСПиК) Михаил Крихели и директор по развитию Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) Юрий Борисов.

- Михаил, первый вопрос к вам: как сейчас обстоит ситуация с возвратом хлеба, удалось ли решить эту проблему?

Михаил Крихели: Я бы не называл сложившуюся ситуацию проблемой – это вопрос, который нужно было решить. И мы решили его совместно с АКОРТ. Единые подходы к решению вопроса были закреплены нами в меморандуме о сотрудничестве. Мы разработали меры по оптимизации заказов и поставок в торговые сети, предложения по распространению наилучших добросовестных практик, организовали ряд пилотных проектов и наладили постоянный мониторинг продаж по всей стране.

Этим летом мы провели опрос своих членов и руководителей регионов всех субъектов РФ и получили очень важный результат – констатацию отсутствия проблемы возврата. На сегодняшний день мы имеем положительный результат совместной деятельности с основой на принципах саморегулирования: максимально эффективного механизма выработки взаимовыгодных решений на основе баланса интересов потребителей, торговых сетей и поставщиков продукции.

Иногда приходилось в ручном режиме устранять "перегибы на местах". Так, несмотря на присоединение к меморандуму всех членов АКОРТ, в регионах отдельные магазины этих же сетей иногда сопровождали исключение статей по возврату из договоров требованиями в виде бонусов, скидок и так далее. Мы обратились в АКОРТ с запросом, может ли ассоциация без лишней бюрократии разрешить такого рода вопросы. Встретили полное понимание, и в результате смогли оперативно реагировать на подобные прецеденты.

Юрий Борисов: Проблема возврата хлеба приобрела остроту именно тогда, когда у нас появились длинные новогодние каникулы. В пиковый предновогодний спрос все производители, не только хлебопеки, стараются как можно больше продукции поставить в магазины, а сети хотят как можно больше продукции взять: придут покупатели, все купят, и у магазинов еще останутся запасы на первые январские дни. Но каждый раз эти прогнозы не оправдывались, и мы в начале февраля всегда получали резкий всплеск недовольства со стороны уважаемых коллег хлебопеков по количеству возвратов.

- Если говорить о региональных сетях, насколько эта практика распространена у них?

Михаил Крихели: Точных данных у нас, к сожалению, нет. Региональные сети пока не присоединились к меморандуму. Но работы в данном направлении нами ведутся. 

Юрий Борисов: Надо понимать, что члены АКОРТ – это около трех десятков крупных торговых сетей с долей в четверть рынка розницы. Региональных же сетей много больше. Они объединены в Союз независимых сетей России – тоже около 25% рынка, но и в этот союз входят не вся розничная торговля. Оставшаяся половина рынка – это мелкая розница, индивидуальные предприниматели. На них мы можем повлиять только своим примером. 

Перед нами стоял вызов – найти решения, которые смогуткардинально улучшить планирование заказов и поставки. Задачу мы решили, и теперь мы можем сказать, что у проблемы есть решение. Для нас было важно выйти из ситуации совместно с производителями и с использованием механизмов саморегулирования. И этот пример – очевидный аргумент в спорах с оппонентами, которые говорят, что саморегулирование якобы не работает.

- В феврале прошла информация о том, что потери хлебопекарной промышленности от возврата торговыми сетями хлебобулочной продукции составляют 30 миллиардов рублей в год, или 4% от годового оборота. Снизились ли потери за это время?

Михаил Крихели: Конечно. Выборочный мониторинг показал, что только за первое полугодие 2017 года потери снизились на 5 миллиардов рублей. Совокупный результат, конечно же, больше. Кроме того, надо учитывать и возврат на инвестиции, сделанные из этой самой экономии, и мультипликативный эффект от таких инвестиций.

- Почему вопрос возврата хлеба вообще возник – это старая проблема, на которую долгое время не обращали внимания, или сети действительно не хотели терять свою маржу?

Юрий Борисов: Неверно в этом контексте вести речь о марже. Вопрос в другом. Каждое производство как бизнес-организм проходит разные этапы своего развития. Переход на новый этап – это разрешение накопленных внутренних конфликтов. Точно так же любой хлебозавод, совершенствуя свои технологии, в том числе маркетинговые, проходит через череду разрешения накопленных противоречий.

В советское время возврат хлеба считался нормальной практикой - никто не может точно спрогнозировать поведение покупателей. Более-менее точное прогнозирование возможно, если магазин находится в одном блоке с производством, и следующая партия хлеба выпекается по сигналу из-за прилавка. Но в случае мощного индустриального предприятия, которое выдает десятки или сотни тонн хлеба за смену и, в том числе, поставляет его в соседние регионы, вероятность угадать со спросом достаточно низкая. Плюс критичная особенность крупных заводов: это масштабное производство, которое нельзя гибко и оперативно перестраивать.

Кроме того, часть индустриальных производителей недооценила изменение предпочтений населения. Еще пять-семь лет назад нарезной батон был привычным делом на столе. А сейчас – обратите внимание, что покупает, особенно в крупных городах, то поколение "устойчивых телезрителей", которому все время рассказывали о необходимости "есть меньше хлеба". Фитнес-продукция, булочки с тыквенными семечками – боюсь, заводы на фоне изменения предпочтений в крупных центрах потребления не успевают перенастраиваться на предпочтения рынка. Не стоит забывать и о доходах населения, которые все же выросли с 1990-х годов, и покупатель формирует рынок, предъявляя новые потребности.

- Тем не менее, потеряли ли торговые сети в своей рентабельности?

Юрий Борисов: Потеряли все, а в особенности – я как покупатель. Сейчас мы можем наблюдать в наших торговых залах вполне себе европейский сюжет, когда свежевыпеченных хлебных изделий вечером в продаже уже нет. Изделия с длительными сроками хранения – да, они есть, но свежие булочки вечером, так же, как и, например, в Tesco в центре Праги, вы уже не сможете купить.

- В этом году звучали призывы законодательно закрепить отказ от практики возврата производителям хлеба. Стоит ли, на ваш взгляд, так поступать?

Михаил Крихели: Позиция РОСПиК – ни в коем случае! Все эти вопросы должны решаться при помощи соглашений, меморандумов, принципа саморегулирования и элементов технического регулирования. Введение такого закона убивает конкуренцию, снижает качество продукции. Проиграет в конечном счете потребитель.

- Юрий, вопрос к вам, как к представителю сферы торговли: есть ли вопросы, аналогичные возврату хлеба, во взаимоотношениях ритейла с производителями других товаров?

Юрий Борисов: Проблемы, конечно, есть. К их решению мы также применяем подходы, сформированные на основе саморегулирования. Для продукции с длительным сроком хранения важно дать поставщику возможность оперативного управления продажами – переброски продукции в места с большими продажами, замены неходовой продукции на хорошо продающиеся товары.

Для скоропортящейся продукции должны быть разработаны более выверенные решения. Здесь стоит стремиться к минимизации потерь по всей товаропроводящей цепочке и совместно продумать технологию реализации, чтобы максимально избежать утилизации. Желательно, чтобы вся произведенная продукция была потреблена. В такой технологии нужно рассматривать и возможности вторичной переработки и возможности передачи продукции – здесь важно подчеркнуть, что мы говорим именно о пригодной к употреблению продукции – в благотворительные организации, обеспечивающие передачу продуктов неимущим и малообеспеченным людям. Для этого необходимо тщательно изучить мировой опыт и предложить, в том числе с участием государства, меры и экономические механизмы, которые позволят свести к минимуму потери продуктов и довести их до потребителей.

- Но возникает вопрос ответственности – если с человеком, который эти продукты взял, что-то произойдет, виноваты будут сети?

Юрий Борисов: Нужно очень аккуратно просчитать все этапы и вычислить сроки, когда продукт снимается с полки, когда передается благотворительной организации, в какой срок она передает продукт нуждающимся. Это просто задача, требующая аккуратного и точного решения. Если решение не гарантирует безопасность употребления продуктов потребителем, то оно неприемлемо. Тогда остается только утилизация. Но повторюсь, это важно, прежде всего, для скоропортящихся продуктов.

Для продуктов с длительным сроком годности нужны другие подходы. Например, вы поставили в торговую сеть перед Новым годом зеленый горошек. Поставили с избытком, чтобы заработать на традиционном пиковом предновогоднем спросе. Однако не угадали со спросом, и в магазине после праздников остается 20 ящиков вашего товара. Если возврат продукции запрещен, то вы как поставщик теряете возможность управлять своими товарными запасами, которые можно перекинуть из этой сети в другие торговые точки.

Другой пример – что произошло с шампанским в некоторых магазинах в прошлый Новый год? Поставщики шампанского затарили им магазины, но потом спокойно по той же цене выкупали избытки поставленного товара. Теперь представьте – нам запретили возврат шампанского. И будет такая ситуация - поставщик привозит в магазин шампанское (продукт с длительным сроком годности), а магазин ему отвечает: по закону мы тебе вернуть товар – продать по той же цене – не можем. Это очень хорошо, что ты хочешь продать нам вагон шампанского, но вагон мы у тебя не возьмем, а возьмем 10 ящиков, которые у нас точно продадутся. Да, 31 декабря в 13 часов дня у нас в магазине не будет шампанского, но его не будет ни у кого, поэтому мы не пострадаем.

Иными словами, если возврат продукции разрешен, то я могу договориться с поставщиком, взять запас побольше. Как только спрос спадет, я могу по той же цене товар вернуть, а поставщик – заменить его на другой более ходовой товар в своем ассортименте. Иначе – я просто не хочу рисковать. Это наглядный пример, когда регулирующее вмешательство государства в отношения поставщика и торговой сети вообще ни к чему.

- Вернемся к хлебопечению. Михаил, как сейчас чувствует себя отрасль? Как охарактеризуете ситуацию – это развитие, стагнация, кризис?

Михаил Крихели: Никакого кризиса. Рынок хлебопекарной продукции в зависимости от региона растет на 5-10% в год и достиг уже 700 миллиардов рублей.

- Какие тенденции наблюдаете на рынке хлеба?

Михаил Крихели: В последние годы наблюдается сокращение рентабельности индустриального хлебопечения, до 3%. С другой стороны, увеличивается доля микро-, малых и средних производителей. Хотя малый и средний бизнес потихонечку отнимает долю рынка у крупных производителей, перед индустриальным хлебопечением по-прежнему остаются фундаментальные задачи – производство массовых видов продукции. 

Очевидна потребительская привлекательность и территориальная доступность малого хлебопечения. Никогда крупный хлебозавод не появится на территории спального микрорайона или в селе. Обеспечение разнообразного ассортимента, «премиальных хлебов», доступности хлеба во всех уголках страны – это, конечно, малый и средний бизнес. 

В России, с учетом наших масштабов и традиций, есть и будет и индустриальное, и среднее, и малое хлебопечение. Другое дело, что хлебопечение сейчас развивается за счет малого бизнеса – это естественный тренд. Чтобы была конкуренция, субъектов хлебопечения должно быть много. В Европе на 10 тысяч человек населения приходится в среднем 3-4 субъекта хлебопечения, в России – менее одного! О какой конкуренции может идти речь в такой ситуации?

Одна из наших главных задач в этой связи, определить площади, зоны "покрытия" субъектами хлебопечения потребителей по всей России, по типам производства. Далее – предложить региональные программы развития хлебопечения, в том числе с учетом стимулирования появления новых субъектов, тем самым исключив из повседневной практики поездки за хлебом в районный город или соседний поселок.

- А в регионах количество малых предприятий увеличивается?

Михаил Крихели: Да, но не такими темпами, которые нужны рынку – в год открывается порядка тысячи пекарен, но и закрывается 800-900. Это еще раз подтверждает интерес к этому виду деятельности, но и говорит о недостаточной поддержке со стороны государства.

Юрий Борисов: Я хочу еще несколько слов добавить к теме изменения предпочтений населения. Во-первых, то, что очень сильно проявляется в Москве – обратите внимание, в спальных районах происходит заметный рост пиццерий и мини-пекарен, которые продают свежую выпечку в очень широком ассортименте. Малые предприниматели, в отличие от большого хлебозавода, могут встать на пути следования людей, поймать трафик. И трудно себе представить, что человек, который только что на пути от метро купил себе на ужин пирожки, сэндвичи или пиццу, придет домой, съест то, что купил, а потом еще отрежет себе ломтик стандартного заводского хлеба. На этом примере видно, что малый бизнес гибко и активно забирает покупателей к себе.

Но кроме жителей, которые создают переменный спрос на хлеб, у нас есть армия, детские сады, школы, пожилое население, для которых нужна специальная рецептура хлеба. Это люди, питание которых частично оплачивает государство. И это та ниша для крупных хлебозаводов, в которой они вполне конкурентоспособны. А для удовлетворения меняющихся потребностей значительной части населения к людям должны быть приближены малые и средние производители, которые могут гибко реагировать на спрос, и их должно быть столько, чтобы они конкурировали между собой. Государственная же политика должна быть такой, чтобы у этих предпринимателей был минимум административных барьеров.