Министр по развитию Северного Кавказа Лев Кузнецов заявил, что в ближайшие десять лет регионы округа получат почти 300 млрд рублей. По мнению министра, одна из основных проблем, мешающая эффективно потратить эти средства, — это отсутствие земельного учета и контроля. «СП-Юг» разбирался, как именно эту проблему пытаются решать в разных территориях Кавказа.

Картофель всех помирил?

«На Северном Кавказе вопрос земельных отношений является одним из ключевых. Он еще исторически был основой всех конфликтов и, наоборот, объединяющих процессов… Наша забота состоит в том, чтобы пристально следить, используются земли или нет. Важно, чтобы владельцы не сидели на них как собака на сене, а использовали и максимально развивали. Это самый ценный продукт… Наша задача — создать базовую инфраструктуру и сформулировать понятные земельные отношения, чтобы привлечь инвесторов», — дал установку северокавказским губернаторам Лев Кузнецов.

Говорил по поводу горнолыжных курортов. Хотя очевидно, что это касается любых экономических проектов. По мнению министра, один из «ключей» к решению проблем — это межрегиональная кооперация.

Например, проект по выращиванию безвирусной картофельной рассады в Северной Осетии в условиях высокогорья компании «Фат-Агро» затруднен из-за отсутствия площадей для расширения. И вот, по мнению Кузнецова, расширяться он мог бы за счет территории Ингушетии, где есть свободные участки.

Читатель удивится: с чего, мол, вдруг осетинский бизнес станет работать на территории Ингушетии? Между тем, как обещал министр сельского хозяйства Ингушетии Али Балаев, трансграничный проект «Фат-Агро» должен войти в республиканскую программу развития картофелеводства. Ее цель — чтобы в Ингушетии к 2020 году выращивалось не менее 70 тысяч тонн картофеля (по итогам прошлого года эта цифра составила 57 тысяч тонн). Правда, три месяца назад Балаев пост покинул, и дальнейшая судьба программы под вопросом.

Большой земельный вопрос Ставрополья

По мнению полпреда Сергея Меликова, у земельных конфликтов на Северном Кавказе есть ряд типовых причин. Во-первых, это низкий правовой уровень самих жителей: они мало знают о юридическом статусе земель, особенностях распоряжения ими и законных ограничениях.

Во-вторых, это непрозрачность процедур при определении статуса земель, когда границы закона местные чиновники «расширяют», как им удобно. Ну и, наконец, самое главное — это коррупция. А затем происходит политизация сугубо экономических конфликтов, в том числе за счет «подключения» этнического фактора, как произошло в Кабардино-Балкарии.

Навести порядок с землей можно, если хотя бы знать, сколько ее и кому она принадлежит. О том, что в России нужно провести полную инвентаризацию земель, заявил еще Владимир Путин в 2001 году, едва вступив в должность президента. А что на деле?!

Так, на Ставрополье последний раз инвентаризация земель проводилась с 1988 по 1999 годы. Естественно, сейчас эта информация безнадежно устарела (особенно на востоке края, граничащем с Дагестаном и Чечней). До января 2016 года на Ставрополье должна завершиться кадастровая переоценка земельного фонда, а до 2018 года будет проведена инвентаризация земли, на основе чего появится открытая геоинформационная система.

Сейчас учет земель провели несколько районов Ставрополья (в частности, Предгорный), но в каждом объем данных различен. Денег-то у всех разное количество! Минимущество края сейчас и собирает предложения у муниципалитетов, чтобы составить общекраевую «дорожную карту» работ. Но вот действительно ли удастся завершить это за два года, большой вопрос.

«Прозрачность» через черное стекло

В Северной Осетии инвентаризация орошаемых земель была проведена межведомственной комиссией в 2011 году, но ее точные результаты в открытом доступе отыскать не удалось. Выяснилось лишь, что на площади 62 тысячи гектаров нужно провести ремонтно-восстановительные работы (замена труб, лотков, насосов и дождевальных машин).

В Ингушетии инвентаризация земель, используемых в сельском хозяйстве, провели в прошлом году. Зримый результат — то, что на портале правительства появился «позорный список» кооперативов и фермерских хозяйств, которые не используют свои наделы. Всего в нем 76 фермерских хозяйств, а также СХК «Колос» (Назрановский район), ГУП «Карабулакское» (Карабулак) и ЗАО «Алхасты» (Сунженский район).

В Кабардино-Балкарии инвентаризация земель сельхозназначения, которую проводит правительство совместно с Росимуществом, должна завершиться до начала 2016 года. Промежуточных результатов также пока нет. Лишь пресс-служба Юрия Кокова сообщила, что он поставил задачу: не допустить «утечки» республиканских земель в фонд приватизируемых федеральных акционерных обществ. Но это, собственно, и так общее место для всех территорий.

Пожалуй, серьезнее всего к вопросам инвентаризации земель подошли в Дагестане, где еще в 2012 году был проведен полный учет земельных ресурсов в 13 равнинных районах на площади 2,4 млн гектаров (это ровно половина всей территории республики). Правда, вслед за этим каких-то действенных шагов по наведению порядка не последовало: напротив, количество протестов населения (пикетов, митингов и даже голодовок) против несправедливого, на их взгляд, распределения земли только увеличилось.

150 тысяч гектаров пустыни

Итоги инвентаризации не раз озвучивали в прессе глава Минимущества Дагестана Имран Гусейнов и его зам Сурхай Сурхаев, на портале правительства республики есть исчерпывающая справка. Есть чему поучиться бы властям других республик СКФО, которые вроде как тоже ратуют за «прозрачность» земельных отношений. Тем более, что проблемы, выявленные в Дагестане, типичны для всего Северного Кавказа.

«Большие площади земель сельскохозяйственного назначения, прилегающие к населенным пунктам, выведены из оборота, застроены жилыми домами и капитальными объектами. Все это происходило с молчаливого согласия муниципальных органов власти», — говорит Гусейнов.

Общая площадь неиспользуемых или используемых не по назначению земель — почти 85 тысяч гектаров. Еще 87 тысяч гектаров — это деградировавшие угодья, где уже ничего никогда не вырастет.

Самая тяжелая ситуация в Ногайском районе (на границе со Ставропольем), где уже половина орошаемых земель — это пустыня. 13 тысяч километров оросительных каналов разрушены, заброшены, заросли камышом. Застроены трассы скотопрогонов, которые разрабатывались еще при Сталине…

Кутаны (временные поселки животноводов) на отгонных пастбищах — это уже 145 полноценных сел, где проживает почти 80 тысяч человек. А по документам их вообще не существует! Между тем, во многих поселках построены школы, спортзалы, библиотеки, некоторые даже газифицированы. Но у жителей постоянно возникают проблемы с регистрацией домов и земли, получением пенсий и социальных выплат…

В оставшихся 39 горных районах Дагестана, по словам Гусейнова, инвентаризация должна была быть завершена уже до конца 2015 года. Правда, грянул экономический кризис — и денег на это в бюджете не оказалось (нерасторопность Минимущества в этом вопросе стало одной из причин отставки Гусейнова). Ну а без завершения этих работ о какой можно говорить земельной реформе в Дагестане, начать которую власти Дагестана обещают аж с 2012 года?!

Схожая ситуация и на Ставрополье. Здесь поначалу краевое правительство хотело потратить на учет земель почти 300 млн рублей (в эту сумму входили все расходы, включая даже покупку дронов для мониторинга полей). В нынешнем году в бюджете денег не нашлось. И сомнительно, что появятся они и в следующем.

Видимо, именно об этом и говорил Лев Кузнецов, называя «земельную проблему» одним из главных стопоров для прихода инвесторов на Северный Кавказ. Ведь когда у региональных властей даже нет актуального реестра земельных ресурсов и действенных механизмов повышения эффективности их использования, что можно предложить инвестору?!