«Рустарк» планирует вложить в биотехнологический кластер 60 млрд рублей. Генеральный директор компании Роман Козырев — о перспективах импортозамещения и том, почему крахмал станет нефтью XXI века


Перспективы биотехнологий

— «Рустарк» неоднократно заявлял о запуске узкоспециализированных производств. В частности, мальтодекстрина и лимонной кислоты. Почему выбираются такие сложные направления?

— Мы сейчас переживаем одну из самых радикальных трансформаций за всю историю России. Ключевым фактором того, к чему приведет эта трансформация, являются технологии и то, насколько мы сможем обеспечить ими страну. И я уверен, что промышленные биотехнологии займут здесь лидирующую роль, во многом даже изменив экономику страны в целом.

Что мы имеем на сегодняшний день? С одной стороны, мировой тренд на постепенный отказ от ископаемых ресурсов, санкции на российские нефть и газ, а с другой, например, небывалый урожай зерна в этом году — до 150 млн тонн зерновых. Такого не было за всю историю нашей страны.

И это далеко не предел, в ближайшей перспективе мы можем наращивать производство зерновых как источника пищи и возобновляемого сырья для биотеха, в отличие от других стран, где агропромышленные ресурсы уже максимально распределены. Складываются действительно уникальные условия для России — возможность наращивать производство зерновых как источник возобновляемого сырья для биотеха и, как следствие, развитие отрасли.

— Что вы подразумеваете под «промышленными биотехнологиями»?

— Промышленные биотехнологии часто путают с фармой, что является заблуждением. Мы говорим о сложном трехуровневом переделе зернового сырья (кукурузы и пшеницы) или больше известном как термин «глубокая переработка зерна».

На первом уровне передела из зернового сырья добывается крахмал. На втором уровне из крахмала промышленным путем производятся сахара. Далее, на третьем, сахара подвергаются микробиологическому преобразованию, рефайнингу, или очистке, и уже на выходе — получению таких необходимых веществ, как органические кислоты, аминокислоты и другой широкий спектр веществ, которые идут в пищевую и кормовую отрасли — то есть нужны практически везде, на любом пищевом производстве и в любой стране мира.

Все эти сложные технологические этапы в совокупности и называются промышленным биотехом.

Это требует больших капиталовложений, мощной технологической базы, производственного опыта, энергетических и сырьевых ресурсов.

Входной билет в эту отрасль стоит дорого, а опыта в России крайне мало, поэтому пока отрасль не развита, мы находимся в самом начале ее становления.

— Какие перспективы промышленного биотеха России вы видите на мировом уровне?

— Население Земли растет, спрос на пищевую продукцию тоже. Помимо этого, все больше и больше веществ, получаемых ранее только из нефтяного сырья, становится более выгодным и экологичным производить из растительного сырья — это мировой тренд.

— Именно крахмал становится «нефтью 2.0» XXI века?

— В этой парадигме развитие промышленного биотеха в России должно помочь нашей стране оставаться ведущей энергетической державой даже в условиях снижающегося спроса на ископаемое топливо. Этому есть объяснение: Россия, как я говорил ранее, практически единственная страна в мире, которая может увеличивать производство зерновых в разы за счет введения в оборот дополнительных сельскохозяйственных земель и повышения урожайности.

Но вырастить еще больше сырья — это еще не все. Чтобы перерабатывать те же 150 млн тонн в год, стране нужно в десятки раз увеличивать объем глубокой переработки сырья — с нынешних 2% до 40–60%, а это несколько десятков новых крупных предприятий в разных регионах России. Это производство сотен тысяч полезных ингредиентов и биохимических компонентов, и оно может составить до 3% от ВВП. То есть перспективы не хуже, чем у внутреннего туризма, о котором сейчас так много говорят.

От мальтодекстрина к биотехнологическому кластеру

— Про глубокую переработку власти говорят далеко не первый год, отмечая, что есть большой потенциал в производстве продукции с добавленной стоимостью. Одним из немногих реализованных проектов стал ваш завод по выпуску мальтодекстрина. Почему решили реализовать этот проект?

— Мы предвидели этот тренд еще в 2015 году. Для запуска производства мальтодекстрина под брендом «Мультидекс» мы модернизировали предприятие, которое на тот момент 16 лет занималось выпуском кукурузного крахмала и патоки и перерабатывало 200 тонн кукурузы в сутки. Это в три раза меньше, чем сейчас, и в шесть раз меньше, чем будет в 2023 году.

«Мультидекс» стал первым проектом «Рустарк», на котором мы, по сути, отработали свой подход: создать инновационный, качественный и востребованный продукт, вытеснить иностранные аналоги с российского рынка, а далее выйти на международные рынки и составить там конкуренцию.

Именно в этой парадигме мы начали модернизацию завода в 2016-м. В 2018-м вывели новый продукт на рынок, а в 2020-м уже вытеснили с рынка французские и китайские аналоги. Далее всего за год, уже в 2021-м, наш российский продукт из российского сырья вышел на международный рынок, начал продаваться на экспорт и сейчас поставляется в 35 стран мира. Этот процесс потребовал пяти лет и 2 млрд рублей инвестиций.

— Что дальше? Какие проекты запланированы на ближайшее будущее? В какую сумму вы оцениваете инвестиции?

— Сейчас у нас есть возможности, капитал, знания и кадровые ресурсы для того, чтобы масштабировать данный опыт в разных регионах России. На данный момент идет проектирование и строительство сразу трех новых предприятий, которые войдут в биотехнологический кластер «Рустарк»: завода в промышленном технопарке Армавира, завода в ОЭЗ в Липецке и научно-исследовательского центра в Сколково. Общий объем инвестиций в строительство составит 60 млрд рублей. Уже в 2026 году планируется завершение строительства всех объектов и ввод их в эксплуатацию. Кроме того, мы продолжаем модернизацию существующего производства в Гулькевичском районе.

С новыми мощностями мы планируем переработку 1 млн тонн кукурузы и 700 тыс. тонн пшеницы в год, и, как следствие этого, выпуск сотен тысяч тонн пищевых и индустриальных ингредиентов, которые крайне востребованы в России, но на данный момент у нас не производятся.

Важность лимонной кислоты

— Что будут производить новые предприятия? Чем обоснован выбор?

— Первым станет производство лимонной кислоты. Далее планируется выпуск молочной кислоты, а также ксантановой камеди. Все эти продукты, как когда-то мальтодекстрин, на данный момент на 100% импортируются в Россию.

Говоря конкретно о лимонной кислоте, мы знаем, что было уже несколько заявлений на рынке о планах ее производства, но в силу технологических сложностей производства, его капиталоемкости и особенностей российского рынка пока все заканчивалось только планами. Именно наш опыт и мощности дают основание полагать, что мы станем первыми, кто сделает это.

Это действительно важный ингредиент, он применяется в качестве регулятора кислотности практически в каждом виде пищевой продукции, является натуральным и абсолютно безвредным для потребителя. И мы видим, что в дальнейшем будет только рост потребления, причем глобально. И наш алгоритм — сначала насытить российский рынок, потом пойти на внешние рынки — я уверен, мы с ним повторим.

— На каком этапе находится строительство производства лимонной кислоты в Краснодарском крае? И как проект в целом вписывается в вашу концепцию развития?

— Производство лимонной кислоты — это одна из нескольких производственных линеек того большого проекта, к реализации которого мы приступили в этом году и который будет запущен в 2026 году.

Как я уже говорил, речь идет о строительстве биотехнологического кластера «Рустарк» (Гулькевичи — Армавир — Липецк — Сколково), где будет сосредоточен целый ряд производств, объединенных одной общей технологией — промышленными биотехнологиями.

Предусмотрено три очереди строительства на территории промышленного парка в Армавире, производство лимонной кислоты — в первой. Бюджет по состоянию на текущий момент оценивается в 20 млрд рублей.

Сейчас идет стадия технологического проектирования и формирования исходно-разрешительной документации, так что инвестиции уже начались, хотя основная часть еще впереди.

— На какую производственную мощность планируют выйти на запуске? Есть ли планы по увеличению производства? Какую часть потребности России и Кубани покроет произведенная лимонная кислота?

— Мощность производства первой очереди проекта в Армавире полностью покрывает внутреннюю потребность России и стран СНГ — 85 тыс. тонн в год. Выйти на этот показатель мы планируем сразу же, в первый год после начала промышленной эксплуатации. В том, что это достижимо, мы уверены, т.к. такая практика у нас уже есть и в применяемых технологиях мы уверены.

В дальнейшем мы не исключаем возможности наращивания мощностей по лимонной кислоте минимум в два раза — до 190–200 тыс. тонн, так как данный продукт является дефицитным на многих рынках мира: в Европе, на Ближнем Востоке, в Африке. Например, только в странах ЕС дефицит лимонной кислоты составляет 130 тыс. тонн в год (275–300 млн евро в год), который покрывается импортом из Китая, но в силу роста глобального спроса мы видим снижение объемов поставок из Китая и собираемся занять эту нишу.

Другими словами, объем, который мы получим от первой очереди проекта в Армавире, позволит уже в первые два года не только насытить внутренний рынок, но и начинать поставки и на внешние.

— Для мальтодекстрина используют кубанскую кукурузу. Какое сырье будет использоваться для производства лимонной кислоты? Получится ли полностью обеспечить производственный процесс лишь отечественным сырьем?

— В производстве лимонной кислоты мы планируем использовать только сырье из ЮФО, а именно кубанская, кавказская и ставропольская кукуруза будет перерабатываться на производстве «Рустарк» в Армавире. Несмотря на амбициозность нашего проекта и все предпосылки стать лидером по глубокой переработке кукурузного сырья в России, первая очередь производства будет использовать только 15% от всего объема регионального сырья. Другими словами, регион настолько богат, что качественного сырья хватит полностью, чтобы в будущем обеспечить производственный процесс всех трех очередей проекта.

— Не боитесь ли вы появления конкурентов?

— Можем провести аналогию с производством мальтодекстрина: через пять лет с даты его запуска мы увеличили рынки сбыта и планируем новые мощности по его выпуску, несмотря на наличие конкурентных производств. Таковые появились за последние два года. Но нас это не пугает — мы слишком хорошо знаем рынок и делаем продукт такого качества, которое выдерживает конкуренцию как в рамках нашей страны, так и за рубежом.

Уверен, что и с лимонной кислотой будет похожий сценарий: мы займем место на российском рынке, будем расширять ее производство и искать новые инновационные применения свой продукции на всех глобальных рынках.