По мнению крестьян Мадонского района, латвийские власти, собираясь в Евросоюз, оставили за бортом собственных земледельцев. "Что Гитлер не сделал танками, наше правительство делает деньгами", — с горечью говорят они. Но на безоговорочную капитуляцию крестьяне не согласны, они готовы бороться до конца. Накануне вчерашней акции протеста "Телеграф" побывал на селе.

К Калснавскому спиртзаводу мы приехали утром. Навстречу вышло несколько человек, в основном женщины. На их лицах читалось недоверие, перемешанное с отчаянием: ну вот еще один журналист приехал, а что вы можете изменить? После знакомства повисло молчание, а потом все заговорили разом. Понять поначалу что-то из этого гомона было невозможно, кроме общего настроения людей: крестьяне доведены до крайности, но мириться со своим положением они не хотят.

"Телеграф" уже не раз писал о трагической ситуации на Калснавском спиртзаводе, после закрытия которого без работы остались завод- чане, а крестьяне — без возможности реализовать собранный урожай.

Земледельцы подозревают министра

Напомним вкратце ситуацию. В апреле 2001 года завод, не справляясь с заказами Latvijas balzams, решил закупить спирт-сырец в Литве. Директор владеющей заводом компании Riga Bestsprit Алексей Алексеев получил разрешение у таможенного управления на ввоз. Как рассказывает сам Алексеев, ввозился не готовый спирт, а сырье для получения спирта-ректификата. А товар-сырье по закону не облагается акцизным налогом. Спирт был завезен, переработан и продан латвийским производителям алкоголя. А через полгода начались заморочки.

Главная проблема у Калснавского спиртзавода возникла со Службой госдоходов (СГД). Несмотря на то что производители алкоголя, которым был продан спирт, уплатили акцизный налог на конечный продукт, от завода СГД начала требовать повторной уплаты — более 2 млн. латов. Хотя известно, что акцизный налог на алкоголь платится государству только один раз. Завод платить отказался.

На счета предприятия был наложен арест. Дело пошло по судам. Даугавпилсский суд, в который обратился Riga Bestsprit, признал правоту спиртовиков. Однако СГД подала апелляционную жалобу в Латгальский окружной суд и выиграла дело. Как рассказывают рабочие завода, которые были на суде, разбирательство походило на фарс. Никто не смотрел никаких документов и никого не слушал. Служители Фемиды просто заявили: раз СГД требует — платить надо, и все! Тогда спиртовики передали апелляцию в Сенат Верховного суда. Коллегия сенаторов решила приостановить действие приговора до тех пор, пока дело не будет рассмотрено снова. Интересно, что в процессе разбирательства Минфин написал на завод письмо, по которому выходило, что налоги действительно платить не надо. Но министр финансов Гундар Берзиньш письмо подписать не позволил, черканув на листе бумаги, что он не согласен и что, по его мнению, платить налоги надо.

"Почему Гундар Берзиньш запрещает открыть счета? — возмущается контролер завода Riga Bestsprit Анита Удре. — Какое отношение министр финансов имеет к нашему делу? К нашей частной фирме?"

У рабочих завода и крестьян Мадонского района, поставлявших на завод зерно, есть свой ответ на этот вопрос. По их мнению, в стране ведется война за монопольное обладание спиртовой отраслью. Заинтересованными лицами выступают: правительство, министры и некоторые производители алкоголя. Вот только крайними оказались обычные работники завода да крестьяне.

Лаборант Калснавского спиртзавода Инта Иванова показывает вырезки из местной прессы. Их у нее целая папка. Такого же размера, как и папка с документами и письмами, которые заводчане посылают в столицу. Ответов куда меньше! "Вот посмотрите, как про нас пишут в газетах, мол, мы банда, преступная группировка, — возмущается Инта. — Да уж — банда! Я, Анита и Юрис — вот наша банда! Просто обидно, что к нам сами журналисты не приезжают, а потом такое пишут."

Экскурсия по "бандитскому" заводу

И мы пошли смотреть на "бандитскую малину". Дайна Креслиня, главная заведующая лабораторией, рассказала, что только в марте этого года было куплено новое оборудование для котельной. Теперь топить надо не мазутом, как это было раньше, а щепой. Это в три раза сокращает расходы и снижает себестоимость спирта. Калснавский спиртзавод вообще единственное место, где щепа используется для топки. "Мы все делаем для того, чтобы работать! А нам не дают! — сетует Дайна. — У нас было более 40 крупных клиентов. У нас ведь закупают спирт не только производители алкоголя, но еще и больницы, фармацевты, центры доноров. А зерном нас обеспечивают 120 крестьянских хозяйств".

Заводская территория на редкость чистая. Как рассказывают сами работники, они очень стараются, чтобы все было опрятно. Работают на Riga Bestsprit всего 60 человек, но этот завод стал им родным. "А сейчас наши работники в лесу ягоды собирают. А что им еще остается?!" — рассказывает начальник смены Любовь Литавниеце. К разговору присоединяется еще одна начальник смены Мария Лукашевич: "С голоду мы, конечно, не умрем, коровы свои есть, куры. Только вот денег на руках нету. Ничего купить себе не можем из одежды, например". Присоединяется Любовь Литавниеце: "Да, а у меня дочка в этом году в первый класс пойдет. Боже мой, это только на тетради надо 20 латов! А откуда их взять?" Ч

то для столичного жителя 20 латов? Один раз сходить в супермаркет и сделать покупки на неделю! В деревне же это — совсем другие деньги. Контролер завода Анита Удре горько шутит, что деньги у них, как критические дни у женщин: получила зарплату, три дня — и деньги кончились. А у другой денег чуть больше — хватает на пять дней. Вот так и живут, от цикла до цикла.

За разговорами доходим до лаборатории. Там тоже новое оборудование — завод соответствует евростандартам. Дайна Креслиня рассказывает: "Техника у нас такая же, как используется за рубежом. Вот, например, есть газовый хроматограф, который определяет количество различных примесей в спирте. Новое оборудование тоже куплено год-два тому назад. Все делалось с расчетом на то, что мы будем работать еще очень долго! Любой может приехать и проследить за процессом приготовления спирта и убедиться, что он сделан из зерна".

С капитуляцией не согласны Выходим с завода, к нам приближаются новые рабочие и приехавшие на встречу с корреспондентом крестьяне. Опять все начинают говорить разом. Узнаем, что рядом с заводом стоят дома, в которых живут те, кто проработал на заводе всю жизнь. Сейчас эти люди на пенсии. Но все дело в том, что отопление и горячая вода в эти дома идут от работающего завода, именно работающего.

А еще узнаем, что ни один из предыдущих трех пикетов пользы не принес. Как говорит лаборант Инта Иванова, все пикеты проходят бессмысленно: "Мы и к одним политикам обращались, и к другим, а все без толку! Даже к Репше ездили, но он нам ответил, что, если ему будет выгодно, тогда он нам поможет".

Садимся с Анитой Удре в машину и едем по крестьянским хозяйствам. Подъезжаем к полю, где косит сено Янис Дуценс. Именно он первым разорится, если Калснавский спиртзавод не откроют, потому что у этого земледельца более 250 гектаров полей, с которых через неделю надо будет снимать зерно. Специальный гибрид ржи и пшеницы для производства спирта больше некуда продать.

Дуценс спрыгивает с трактора и подходит к нам, на ходу вытирая руки пучком травы. В его глазах безнадега, и губы плотно сжаты. Тем не менее он как заклинание повторяет: "Откроется завод! Иначе и быть не может! Либо завод откроется, либо я в тюрьме сидеть буду! Пойду и убью!" Голос земледельца начинает срываться, и все судорожнее он начинает тереть пучком травы ладонь. "Просто убью! Мне без завода все равно не жить, так что пойду стрелять всех подряд и не ошибусь! Все там в правительстве куплены! А что мне еще остается делать? Зарубежных гостей принимать, как эти министры мне советуют? Жену кухаркой ставить, а дочку проституткой? А что министры наши?! Они уже все в ЕС! Только мы за бортом остались! А сейчас идет к тому, чтобы продать все! Нам создаются такие условия, что мы уже не сможем купить землю, это будет по карману только иностранцам! Это же не вступление в ЕС, это безоговорочная капитуляция! Этот Берзиньш, которому явно заплатили, пообещал, что с нами разделается, но никак не может! Мы не хотим умирать! Мы сопротивляемся! Теперь его и те подстегивают: раз взял — сделай дело до конца, и мы житья не даем. Министр сельского хозяйства от нас руками отмахивается, мол, не хочет вмешиваться в частное дело. Только обещаниями нас кормит! А потом, если потребуется, привезут и зерно импортное, раз свое никого не интересует".

В ЕС 47-й размер не носят

Янис Дуценс не может скрыть своего возмущения: "А что такое Евросоюз? Это же совсем другая система, мы же жить там не сможем. Вот, например, у меня 47-й размер ноги. Я сапоги себе не могу купить, потому что мы уже сейчас приближаемся к евростандартам, а по этим стандартам максимальный размер обуви, который бывает, — 45.

Нам обещают, что Latvijas balzams будет строить спиртзавод! Глупости! Ничего они строить не будут! Спирт они будут завозить! Никому не нравится, что есть местный спирт, им выгоднее покупать в России — так намного дешевле. Что у нас, хлеб плохой или мясо? Нет! Но надо все тащить оттуда! У нас в Латвии и так производства не осталось, так и это слишком много для них. Надо еще закрывать, закрывать, закрывать!

Это просто третья мировая война! Что Гитлер не сделал танками, то сейчас делают деньгами. Сейчас вот нас заставляют проводить анализы воды у всех, кто коров имеет и молоко сдает. Мол, достаточно ли вода хороша, чтобы коровы могли ее пить? А ведь вода у всех с одной водонапорной башни, так нет чтобы взять анализ на башне. Они по домам ходят! А все потому, что один анализ стоит семь латов. Все же понятно! Молочные комбинаты закупают у нас молоко по 7 сантимов. Потом разбавляют его, делают из одного литра два, а в магазинах продают уже за 20-25 сантимов. А нас они убеждают, что больше платить не могут. Крестьяне работают почти даром. Я уже на таблетках сижу. Вроде наработаюсь за день, устану, а заснуть не могу. Все думаю и думаю, приходится таблетки пить".

Быки и негодяи

Едем дальше. Анита продолжает рассказывать: "Раньше у нас было много денег, только купить ничего нельзя было. А сейчас — полные магазины, а фермы стоят пустые, разваленные. Денег нет. Да и производить свое мясо и свое молоко мы скоро перестанем. Все закупать придется. А за какие деньги покупать, если никто не работает, если мест никаких рабочих нету? И интересно, если мы 10 лет тому назад так рвались из одного Союза, то почему сейчас так стремимся в другой?! И ведь дело в том, что стремятся только наши политики, только говорят всем, что мы этого хотим! А нас никто и не спрашивал! Не хотим мы!"

Подъезжаем к хозяйству Cepџi. Здесь живет семья Элмара Ошса. Они разводят скот и кормят своих бычков и свиней бражкой — отходами от перебродившего зерна. "Что мы будем делать, если завод не откроют? — спрашивает Ошс. — Чем мы будем кормить скот?! Чтобы закупить комбикорм, придется потратить столько денег! Конечно, мы будем вынуждены как-то выкручиваться, иначе просто умрем. Мы и наши бычки. У нас 40 бычков и коров".

У Элмара Ошса своя бойня. "Мясо я везу на базар в Ригу. Сам продаю. Еще меня очень сильно раздражают наши так называемые мясокомбинаты. Как они могут называться комбинатами, если у них даже бойни нет. Закупают у нас уже готовое мясо, а потом перепродают втридорога. Только навар с нас имеют", — возмущается крестьянин.

Уже перед отъездом в Ригу наведываемся к организатору последнего пикета. У Яниса Луcиса более 150 гектаров земли. Он показывает на поля, которые стелятся до самого горизонта: "Зерно поспело. Еще немного, и надо будет снимать. До сих пор я возил на завод зерно без обработки. Прямо с комбайна. Это самое выгодное, что только может быть. Через две недели у меня будет 300 тонн зерна. Куда я его дену? Это просто беззаконие. Пока у власти сидят негодяи — никакого решения не будет. Что это за Народная партия, если она полностью игнорирует народ?

На днях я разговаривал в Риге с исполнительным директором Рижской думы Тралмаксом, когда за разрешением на пикет ездил. И он мне рассказал, что все прекрасно понимают, что налоги уплачены. Просто, говорит, ввязались вы в борьбу с Народной партией, потому и житья вам не дают, и не выиграете вы никогда! Верховный суд принял нашу сторону. Там же дураки не сидят! А этот Берзиньш, которому никто не указ, делает по-своему. Этот наш министр финансов просто негодяй! У меня нет других слов".

Источник: «Rus.delfi.lv»