10.11.08
О перспективах развития отечественного сельхоз производителя беседуем с заместителем председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу, доктором экономических наук, профессором, член-корреспондентом РАСХН Николаем Кузьмичём Долгушкиным.
Андрей Гвоздин: Николай Кузьмич, грянул мировой финансовый кризис. Продовольственный кризис в мире наступил раньше. Очевидно, что финансовый кризис только усугубит уже наступивший продовольственный. В России как повлияет финансовый кризис на нашу продовольственную безопасность?
Николай Долгушкин: Я думаю, что финансовый кризис и продовольственная безопасность – взаимосвязанные понятия. То, что происходит в мире, коснётся нас. Вопрос в том, насколько глубоко. Если говорить о продовольственной безопасности России, то сегодня эта безопасность не на высоком уровне. Мы долгое время пытались доказать, что термин продовольственной безопасности должен применяться, хотя нас долго поправляли, что есть только понятие национальной безопасности, а продовольственная безопасность – её составная. Давайте вспомним историю. Когда в крепости окружались хорошо вооруженные войска, которые держали оборону этой крепости, то противник осаждённых брал измором. И как только заканчивались запасы продовольствия, то крепость сдавалась.
Нашей продовольственной безопасности был нанесён большой урон в 1990-е годы. Позже предпринималось много усилий, чтобы выправить положение в сельском хозяйстве. Но надо сказать, что положение с тех пор только усугубилось. Я приведу две цифры. Если импорт продовольствия в 1998 году составлял 7 млрд. долларов, то в 2007 – уже 27 млрд. По прогнозам Минэкономики в текущем году импорт составит уже 37 млрд. долларов. Только за последний год темпы роста составили 50 процентов. Это очень высокие темпы, говорящие о неблагополучном положении нашего сельского хозяйства. На сегодня 40 процентов всего продовольствия завозятся из-за рубежа. Более сорока процентов из них – это мясо и мясные продукты, 27 процентов – молоко и молочные продукты. Что касается зерна, то здесь мы обеспечиваем себя полностью. В этом году был собран очень хороший урожай: более 100 млн. тонн. Хотя это не рекорд. В советское время мы собирали до 126 млн. тонн.
Как повлияет кризис? Если честно, то он не вовремя. Особенно для сельского хозяйства. 2008 год – это первый год реализации государственной программы развития сельского хозяйства. Эта программа принималась не на пустом месте, а после двух лет реализации приоритетного национального проекта по развитию АПК. И правительство, лично президент – тогда еще Владимир Путин – очень много сделали для того, чтобы помочь направить ресурсы нашей страны на скорейший подъём сельского хозяйства. Надо отметить, что основные показатели по национальному проекту были выполнены: и по развитию животноводства, и по производству мяса и молока, очень много было сделано по социальному развитию села – строительству жилья для молодых специалистов, по закреплению молодёжи на селе (эта проблема становится одной из первоочередных). И государственная программа, которая была разработана в соответствии с законом о развитии сельского хозяйства, в определенной степени приняла эстафету от национального проекта. И те показатели, которые были записаны в этой программе развития на 5 лет, до 2012 года, говорили о том, что средств на развитие сельского хозяйства будет направляться значительно больше. Причем были как «короткие» деньги, направляемые на закупку оборотных средств, так и «длинные» деньги на долгосрочные инвестиционные проекты по закупке новой техники и внедрению новых технологий, строительству новых животноводческих комплексов и птицефабрик. И вот уже в первый год реализации программы, этой осенью, мы получили серьезный сбой. Прекратилось долгосрочное финансирование. Хотя «Россельхозбанку» была оказана помощь со стороны правительства в размере 25 млрд. рублей. Но этих средств, конечно, крайне недостаточно.
Поэтому, несмотря на то, что в этом году был собран хороший урожай, движения зерна как на внутреннем, так и на внешнем рынке, нет. Зерно сейчас не закупается, а продать Россия сегодня может свыше 20 млн. тонн. Но поскольку на Западе нет денег, то это зерно остается в России и «давит» на внутренний рынок. Цены на зерно на внутреннем рынке, как и на внешнем, крайне низкие. Они далеко не окупают тех затрат, что понёс крестьянин в этом году.
Андрей Гвоздин: При том, что возросли цены на бензин?
Николай Долгушкин: Да. Цены на дизтопливо, на горюче-смазочные материалы возросли более, чем на 30 процентов. Вдвое увеличились цены на минеральные удобрения. Ещё хорошо, что правительство – об этом говорил Владимир Владимирович Путин – направило средства, что компенсировать эти потери. Направляется 10 миллиардов рублей, которые до конца текущего года должны быть в субъектах Российской Федерации.
Возвращаясь к финансовому кризису, могу сказать, что он больно ударит по сельскому хозяйству, по крестьянам. Им в конце года надо уже будет возвращать кредиты. А поскольку продукцию они не продали, цены на продукцию очень низкие, то уже сегодня речь будет идти о возможном сокращении посевных площадей. Хотя по озимым культурам мы наблюдаем рост уже во время этого осеннего сева. Но учитывая то, что продукция не будет реализована, можно прогнозировать сокращение посевных площадей весной будущего года.
Что касается социального развития села, то в последнее время делалось много, чтобы закрепить людей на селе, дать им нормальные условия жизни. Это был один из главных тезисов последнего Послания Дмитрия Анатольевича Медведева: мы максимум должны вкладывать в развитие человеческого потенциала. Всё, что делалось по модернизации школ и больниц, вселяло в людей надежды, что жить на селе будет легче.
В этом будет очевидный сбой. Думаю, что правительство таких средств уже не найдёт. На развитие дорожной сети, инфраструктуры в сельской местности. Очень бы хотелось, чтобы сельское хозяйство при всём этом оставалось бы приоритетной отраслью. Потому что тот объем господдержки, который сегодня существует, он крайне незначителен: менее 1 процента госбюджета выделяется на поддержку сельского хозяйства. Если посмотреть в суммарном выражении на гектар, то это меньше в 2,7 раза, чем в Соединённых Штатах Америки, это в 5 раз меньше, чем в странах Европейского Союза, это более, чем в 10 раз меньше, чем выделяет на поддержку своих крестьян Швеция, Норвегия и другие северные страны. Климат же у нас тяжелый. Поэтому хотелось бы, чтобы государство изыскивало средства.
Для нас хорошим примером является Республика Беларусь, где уровень поддержки села составляет от 10 до 12 процентов расходной части бюджета. Там нет ни нефти, ни газа. Тем не менее, правительство, президент находят возможность поддержать и своего крестьянина, и своё тракторное и сельхозмашиностроение. Для нас, кстати, это тоже очень большая проблема. Говоря о технологическом перевооружении сельского хозяйства, о повышении производительности труда, мы конечно должны перейти на совершенно новое поколение машин.
Андрей Гвоздин: Был в древности у одного фараона такой сон: семь тощих коров сменяют семь тучных коров. Для нас, можно сказать, семь тучных коров прошли – высокие цены на нефть, приток иностранных инвестиций. Сейчас наступают «тощие коровы». Судя по вашим словам, в достаточно благоприятные годы не удалось создать какой-то резерв, поднять сельское хозяйство, чтобы встретить в готовности годы неблагополучные. Получается, что старыми методами развивать село нельзя. Не получилось в благополучные годы, тем более не получится сейчас. Какие готовятся инициативы по переходу к новому сельскому хозяйству. У нас в стране на селе живет 30 процентов населения. При том, что в развитых странах от 2 до 5 процентов, которые полностью обеспечивают потребность своих стран в сельхоз продукции. В то время, как в отсталых странах почти 100 процентов людей выходят в поле и при этом голодают. Какие инновации намерено поддержать государство в сельском хозяйстве?
Николай Долгушкин: Тот закон о развитии сельского хозяйства, что был принят три года назад, по сути своей не устарел. Но как любой закон он требует корректив. Мы постоянно мониторим работы по выполнению закона. Одна из корректив, которую мы внесли недавно, это возмещение уровня страховых платежей за счет регионального и федерального бюджетов. Мы убрали планку в 50 процентов. Сделали, что и 100 процентов затрат сельхоз производителя могут компенсировать страховые платежи. Мы будем вносить изменения по поддержке внедрения инновационных технологий, модернизации сельского хозяйства. К сожалению, в связи с попыткой вступления в ВТО напрочь отметалось всё, что не вписывалось в правила ВТО. Но поскольку вопрос о скорейшем вступлении сейчас не стоит, то можно будет внести поправки и в закон, и в государственную программу.
Во всём мире, прежде всего на Западе, существует такая форма поддержки сельхоз производителя, как субсидии на внедрение новой техники и новых технологий. От 20 до 40 процентов. Я думаю, что если бы удалось внести это в наш бюджет, то мы бы оказали серьезную поддержку отечественному сельсхоз производителю и отечественному тракторному производителю. Мы бы поддержали сразу две отрасли. К сожалению, пока это предложение не удалось повести, хотя я постоянно на этом настаиваю. Почему? Потому что в 1990-е и начало этого века мы окончательно потеряли свою отрасль тракторного машиностроения. На внутреннем рынке отечественные тракторы составили всего 19 процентов. Солидная часть рынка остается за Беларусью, у них очень хорошие тракторы. Но мы очень сильно зависим от Запада как в поставке техники, так и в её сервисном обслуживании.
В самом начале нашей беседы мы говорили о возрастании продовольственного импорта. Но мы зависим еще и от поставок сельхозтехники. Зависим и от поставок племенного скота. По национальному проекту мы закупили его много. К сожалению, и об этом предупреждали наши ученые, в другой климатической полосе скот не выживает. Мы имеем высокий процент падежа племенного скота. Поэтому надо обратить внимание на взращивание скота на своих хозяйствах, которые до последнего времени хорошо функционировали. Наш комитет во главе с Геннадием Горбуновым, совместно с депутатами ГосДумы, внес предложения в правительство о поддержке отечественных племенных хозяйств. Скоро законопроект будет вынесен на рассмотрение.
Следующий момент. У нас много проблем с земельным законодательством. Земли у нас не размежованы, не поставлены на кадастровый учёт. Нет, соответственно, крупного оборота земель. Если фермер или крупное хозяйство захотят увеличить количество своих земель, то сделать легально это очень сложно. Следующий год у нас последний, когда будут проводиться работы по межеванию и постановке на кадастровый учёт. Но проблем много, как много и нарушений законодательства в этой сфере. Вот почему 27 ноября в Рязани пройдет выездное заседание нашего комитета вместе с бюро Россельхозакадемии. Мы хотим рассмотреть вопросы правового регулирования оборота земель сельхоз назначения.
Андрей Гвоздин: Вы упомянули положительный пример Беларуси. Но там основа политики – взращивание низовой субъектности, то есть формирование сознания хозяина своей земли. Поэтому пути шёл Сингапур. По этому пути шли 150 лет назад США и Япония. Можно вспомнить хомстед-акт Линкольна или реставрацию Мейдзи. А начиналось с элементарного: с лозунга «сделаем страну самой чистой». В Беларуси в отдаленных деревнях везде заасфальтированы дороги, а тротуары выложены плиточкой. Ситуация у нас на селе совсем иная.
Николай Долгушкин: Я был в Беларуси в связи с трагическим юбилеем аварии на Чернобыльской АЭС. У меня была возможность поездить. Могу сказать, что в Беларуси очень много делается. Достаточно взглянуть на показатели: надои свыше 4000, урожайность 60 центнеров с гектара. Что же делается в плане социального развития села – нам остается только по-хорошему завидовать. У них была задача построить за пятилетку тысячу комплексных населенных пунктов. Комплексных – это значит там должна быть больница и вся сфера услуг, там же должна быть переработка. В радиусе 15-20 километров, независимо от того фермерское там хозяйство или колхоз, или личное подсобное хозяйство, должен быть пункт приема продукции и переработки. Люди работают на своей земле и получают прибыль от своего труда. Кстати, если говорить о личных подсобных хозяйствах, то более половины продукции в нашей стране получается именно там. Этот показатель не красит нашу страну. Особенно это касается животноводства. В личных хозяйствах производится до 60 процентов молока и мяса. В Беларуси этот показатель составляет 40 процентов. Тоже много, но заметно меньше, чем у нас. В Беларуси уже давно поддерживают жителей села, понимая важность этого.
Народное радио
По этой статье комментариев нет. Обсудить статью
