Соединив «коммерцию» с советскими методами хозяйствования, государство сделало жизнь сельских тружеников невыносимой.
Идущая в Узбекистане аграрная реформа призвана сделать крестьян зажиточнее, а землю — плодороднее, но эксперты и сами фермеры говорят о том, что никакие преобразования не принесут успеха при сохранении административно-командной системы хозяйствования. По мнению экспертов, основной проблемой в сельском хозяйстве Узбекистана является государственная собственность на землю. Правительство, объявив переход на рыночные отношения в сельском хозяйстве приоритетной задачей, ограничивается полумерами. Как бы ни реорганизовывались фермерские хозяйства, они остаются арендаторами, а не собственниками земли, и все решает вездесущее государство. В Узбекистане осуществляется программа по преобразованию сельскохозяйственных кооперативов (ширкатов) в частные фермерские хозяйства. Сменив собой колхозы и совхозы советской эпохи, ширкаты оказались столь же нежизнеспособны, несмотря на экономию от укрупнения.
На периферии крупных сельхозпроизводителей действует еще одна форма сельского предпринимательства — дехканские хозяйства. Как привило, такое хозяйство — это одна семья, обрабатывающая небольшой участок земли до 2-х гектаров. Несмотря на малый размер, дехканские хозяйства значительно опережают ширкаты по производительности. Согласно официальной статистике, в сельском хозяйстве занято до 50% трудоспособного населения Узбекистана, поэтому реформирование отрасли является ключевой предпосылкой роста всей экономики. Возникнув на развалинах советских совхозов и колхозов, ширкаты должны были воплотить в жизнь элементы рыночных отношений. По закону ширкат — это кооперативное предприятие, члены которого управляют его деятельностью через свои паи, своего рода акции. Однако ширкаты на самом деле поменяли лишь название формы собственности, а суть осталось прежней. Отношения между председателями ширкатов и руководителями районов не изменились. Нереальные планы по сдаче государству сельхозпродукции и устаревшая техническая база привели к тому, что в ряде областей республики уже несколько лет подряд не выполняются планы по сдаче хлопка и зерна государству. Участники ширкатов, не выполняющих план, не получают зарплату, однако ширкат не может выйти из государственной системы хозяйствования и распоряжаться своей продукцией самостоятельно.
Преобразование ширкатов в частные фермерские хозяйства призвано расширить полномочия участников по их управлению. Однако до сих пор в стране действует система государственного заказа на главные сельскохозяйственные культуры — хлопок и зерно. Эта система не дает крестьянам возможности самостоятельно распоряжаться выращенной продукцией независимо от формы собственности, будь то сельскохозяйственный кооператив или фермерское хозяйство. Сельские труженики обязаны сдавать продукцию монопольному государственному заготовительному предприятию по ценам намного ниже рыночных, а государство присваивает разницу.
Тем временем практика показала, что рентабельность фермерских хозяйств — намного выше, чем ширкатов. Фермы меньше ширкатов по размеру, занимая площадь от 10 до 50 га. С 1999 года, когда фермы впервые возникли как форма хозяйствования, они стали важной частью аграрного сектора экономики. Так, в 2005 году 70 процентов урожая зерновых и хлопкового волокна было выращено фермерами. Однако у некоторых эти цифры вызывают большие сомнения. Ряд наблюдателей полагают, что данные нарочно завышаются узбекским руководством, чтобы продемонстрировать результативность реформ. По идее, фермерские хозяйства — полностью самостоятельные частные предприятия, но не тут-то было. Они так же в ответе перед государством за выполнение госзаказа.
«Фермеров заставляют выполнять план, и ответственность за невыполнение госплана у фермеров намного выше, чем у председателей ширкатов, — поясняет сотрудник хокимията Андижанской области. — В худшем случае председателя ширката, не выполнившего план, могут снять с должности, а вот у фермера отберут право на аренду земли. Поэтому фермеры всеми правдами и неправдами стараются выполнять план и показывать высокую рентабельность».
Фермеров наказывают даже тогда, когда они не выполняют план по независящим от них обстоятельствам, например, из-за неблагоприятных погодных условий, или когда государство не обеспечило вовремя семенами, удобрениями или водой для полива.
«Я не чувствую себя свободным, так как не могу распоряжаться своей землей по своему усмотрению, — говорит фермер из Андижана. — В прошлом году дело дошло до того, что хоким района запретил собирать урожай, чтобы выждать момент, когда хлопок окончательно созреет. Но на моем поле хлопок созрел раньше, и мне надо было срочно собирать урожай. Пришлось ждать разрешения, но к тому времени пошел дождь, и весь хлопок я продал государству по низким ценам, так как его качество было испорчено дождем».
Специалисты говорят о том, что положение на селе не улучшится, пока крестьяне не станут реальными собственниками земли вместо того, чтобы арендовать ее на срок от 30 до 50 лет. Преподаватель Андижанского сельскохозяйственного института отмечает, что хотя по закону в первые два года фермеры освобождаются от налога на землю, им придется нелегко, ведь они должны будут погасить задолженность бывших ширкатов.
«Кроме того, им придется в течение 10 лет выполнять план бывшего ширката по хлопку и зерну по тем нормам, которые были установлены ширкатам, а эти нормы всегда были завышены», — говорит преподаватель. «Мы получили землю убыточного ширката. За ширкатом были долги, — рассказывает один фермер. — После продажи имущества оставшуюся часть долга перенесли на тех, кто получил землю. Так, на один гектар земли приходится один миллион сумов кредиторской задолженности, которую я должен погасить за три года.
К тому же в нынешнем году мне придется выполнить план по сдаче пшеницы, так как в контракте записано, что условия договора ширката с государством распространяются и на мое фермерское хозяйство». Противоречия в законодательстве еще больше осложняют ситуацию. Хотя в законе о фермерстве записано, что фермеры свободны в выборе продукции, которую они выращивают, и в установлении цены на неё, эта норма закона тут же нарушается постановлением правительства, в котором прописан порядок оформления договоров на долгосрочное пользование землей. Согласно этому порядку, фермер не имеет права поменять выращиваемую культуру, не имеет права допускать снижения урожайности и т.п. Нарушение этих норм считается грубым нарушением договора об аренде, и его следствием может быть утрата права на аренду земли.
«Рапортовать о высокой рентабельности фермерских хозяйств необходимо правительству для того, чтобы показать эффективность реформ в сельском хозяйстве», — считает уже упомянутый специалист в области сельского хозяйства.
Но что выигрывает от этого экономика? По мнению эксперта, абсолютно ничего. «Каждый год официальная статистика говорит, что фермерское хозяйство намного рентабельнее других форм хозяйствования на селе, — говорит он. — Обратите внимание — сегодня в распоряжении 130 тысяч фермерских хозяйств по стране находится 3 млн. 650 тыс. га земли, то есть почти 80% орошаемых земель Узбекистана. Однако положение крестьян не улучшается. Тысячные армии безработных покидают родные села в поисках работы. Это можно увидеть на любых мардикер-базарах (уличные биржи труда), которые как грибы появляются в последнее время то тут, то там».
Основную массу безработных составляют труженики села, лишившиеся работы в результате реорганизации ширкатов.
«По закону, государство обязано было обеспечить трудоустройство рабочей силы, высвободившейся в результате реорганизации ширкатов в фермерские хозяйства, — поясняет сотрудник андижанского хокимията. — С этой целью было заявлено, что земля будет отдаваться тем, кто готов после образования фермерского хозяйства принять на работу бывших работников ширката. Но это не помогло.
Все соглашаются на эти условия, чтобы получить землю, а как получат, сразу начинают всех увольнять, чтобы ни обременять себя расходами на заработную плату и взносы в социальные фонды. Для молодого фермерского хозяйства это — непосильное бремя. В лучшем случае работников держат, но платят им по минимуму». «Создание фермерских хозяйств не решает, а скорее обостряет социальные проблемы села», — подводит итог эксперт. В 2005–2007 гг. запланировано реорганизовать 1100 ширкатов в фермерские хозяйства. Повсеместно созданы ликвидационные комиссии, которые готовят планы по распределению земель ширкатов фермерам и проводят конкурсы. Однако многие фермеры утверждают, что земля распределяется несправедливо.
Для участия в конкурсе претендент на получение земли должен представить заявление, бизнес-план, документы, свидетельствующие об опыте и стаже заявителя, а также рекомендательные письма. «Мы оцениваем участников конкурса по десятибалльной шкале, — поясняет член ликвидационной комиссии. — Набравший наибольшее количество баллов приобретает право получить в аренду тот или иной участок земли. Если баллы двух конкурсантов равны, предпочтение отдается члену реорганизуемого ширката».
Фермер, который участвовал в таком конкурсе, сомневается в его справедливости. «Я 5 лет отработал в этом совхозе и 14 лет в ширкате, — говорит он. — Я думал, что у меня есть все шансы выиграть конкурс. Кто лучше меня знает, как обрабатывать эту землю? Но победил молодой человек, который даже не жил у нас в селе». Этот фермер подал жалобу, но ему ответили, что все было законно.
Член ликвидационной комиссии настаивает, что процедура подготовки и проведения конкурса абсолютно прозрачна и беспристрастна. «Система проведения конкурса проработана до совершенства, — уверяет он. — Воздействовать на его результаты извне практически невозможно. Недовольные всегда найдутся. Это и понятно — проигравшие всегда думают, что стали жертвой несправедливости».
Однако сотрудник андижанского хокимията считает, что условия конкурса все-таки не вполне справедливы. «В условиях конкурса есть много критериев, оценка которых может быть только субъективной, — говорит он. — Так, одним из критериев является „трудолюбие“. Как можно в юридическом документе писать, что один человек трудолюбивее другого? А чтобы местные крестьяне не выражали свое недовольство, в некоторых местах пошли на хитрость — им устно обещали, что победители конкурса будут сдавать в субаренду 50 процентов земли, которую получат. Но это невозможно, так как по закону субаренда земли запрещена».
«Земля в основном достается богатым», — добавил он. Многие крестьяне и не надеются выиграть конкурс. «Я даже не участвовал в этом конкурсе, — говорит молодой человек из Пахтаабадского района Андижанской области. — Я три года проработал в ширкате и не накопил себе даже на новую тюбетейку.
Чем платить кому-то взятку за право работать на своей же земле, а потом опять оказаться на правах работника ширката, лучше махну на все рукой и подамся работать в Казахстан. Не важно, кем я там буду — грузчиком, чернорабочим или еще кем, но на жизнь всяко заработаю».
(Имена собеседников не разглашаются в интересах их личной безопасности).
