04.03.09
Розничная цена килограмма хлеба не должна превышать 25 рублей, уверены в правительстве. Что ж, рядовой потребитель явно не против таких директив. Но другие настроения у хлебопеков. Региональные гильдии пекарей уже выступили с жесткими заявлениями в адрес правительства о недопустимости "политического" регулирования цен на хлебопродукты, которое, "потрафив потребителю сегодня, завтра обернется невосполнимыми экономическими потерями для отрасли". В ответ Федеральной антимонопольной службе дано поручение найти виновных в том, что "народные" батоны и буханки стали не только социальным, но и спекулятивным товаром. Спецкор "Известий" Людмила Бутузова разбиралась в том, кто прав, а кто виноват.
Похоронные настроения
Уже неделю Игорь Грибов, владелец небольшой пекарни в Воронежской области, числится безработным. Пока еще по инерции по утрам открывает помещение, но делать там нечего - свет отключен, печки холодные, остатки муки раздал уволенным работницам в виде премии. На входной двери ветер терзает объявление "Продается готовая пекарня". Покупателей нет.
- Мне уж давно надо было закрыться. Просто людей жалко, двенадцать деревень обслуживали. Свежий хлеб - каждый день, к дому, как в Европе, - говорит он.
Производство Грибова давно стало убыточным. Причина - цены. Если сейчас поднять их в соответствии с подорожанием сырья за последний год, то буханка, по подсчетам экс-пекаря, должна стоить рублей 35, но тогда брать ее никто не будет.
Всего за год выпечка у предпринимателя Грибова проделала немыслимую для нормального рынка эволюцию: мука с 10 рублей (2007 год) взлетела в цене до 17 рублей за килограмм, маргарин - с 20 рублей до 40, подсолнечное масло - с 25 до 70 рублей, а мак и кунжут вместо 50 стоят теперь 300 рублей за кило. Плюс электроэнергия, подорожавшая на 35%, вода, бензин, аренда, зарплата пекарям. А тут еще надо держать цены, как приказали власти.
- Прошлогоднее соглашение о снижении цен на хлеб (имеется в виду "заморозка" цен на некоторые виды товаров. - "Известия") таких частников, как я, совсем подкосило, - сокрушается Игорь. - Да и никакое это было не соглашение. Просто власти созвали пекарей и стали выкручивать руки: давай социальный хлеб, и все тут. А как я его выдам? "Социальную" муку мне никто не предложил, тарифы на электроэнергию тоже не снизили ни на копейку, аренда не уменьшилась. Не слушают. Ищите, дескать, внутренние резервы, а то нашлем на вас антимонопольную службу, она быстро раскулачит.
ФАС вскоре и нагрянула к Грибову, да только зря на бензин потратились, все внутренние резервы Игорь уже задействовал: сократил водителя и стал развозить хлеб сам, на собственных "Жигулях", урезал себе зарплату с пятнадцати тысяч до пяти, отказался от выпечки сдобы и гнал только два сорта черного и белого хлеба, безмерно огорчая тем самым своих деревенских потребителей, привыкших уже к калачам с маком и рогаликам с кунжутом.
- Вот так и сошел с дистанции, - подводит пекарь невеселые итоги. - Когда выборы прошли, стало ясно, что лично меня этот "социальный" хлеб съел - на развитие не оставалось ни копейки, долгов под миллион. За муку продал машину, за электричество рассчитаться брал кредит. Сейчас и кредитов не дают, и новые антикризисные меры мне не потянуть.
Он не один такой. В российской гильдии пекарей утверждают, что административное регулирование цен на хлеб влечет за собой печальные последствия для всей отрасли: в прошлом году только в Центральном федеральном округе закрылось 400 пекарен. Рентабельность крупных хлебозаводов балансирует на грани убыточности - новый виток борьбы за социальный хлеб может привести к тому, что после кризиса выживут далеко не все.
200 граммов для бабушки
Так как же быть? Совсем не вмешиваться в ценообразование? Пустить все на волю рынка, который сам отрегулирует, сколько должна стоить буханка, чтобы и потребители были сыты, и производители целы?
- Не политизировать этот вопрос, - убеждена гендиректор малого предприятия "Калужский хлеб" Галина Соловьева. - По большому счету социальный хлеб - позор для России. Войны нет, осенью страна собрала огромный урожай зерна. И что? Не сумев распорядиться этим богатством, власти переводят стрелки на пекарей. Не себя, а нас упрекают, что бабушка не может купить 200 граммов хлеба за 5 рублей.
В принципе даже политкорректная российская статистика подтверждает, что хлеб - не самая большая статья расходов наших граждан. Фактическая норма потребления - как раз те самые 200 граммов в день. Батон "Нарезной" стоит 22 рубля за 1 кг. Нетрудно подсчитать, что в день человек тратит на хлеб 5-7 рублей. Умножьте их на тридцать дней - выйдет 150-200 рублей в месяц.
- Да у нас водки выпивают на сумму в два раза большую, чем платят за хлеб, - горячится Соловьева. - Так зачем сгущать краски вокруг хлеба?
- Пьют не все, а закусывает подавляющее большинство, - пару недель назад на встрече с раздосадованными пекарями говорил министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. - С точки зрения большинства, хлеб в зерновой державе не должен стоить дорого. Поэтому не надо искать политику там, где ее нет, а надо озаботиться социальной ответственностью перед народом, о которой "кое-кто предпочитает не вспоминать".
Сидящие в зале намек поняли: строгий режим для буханки - это надолго, как минимум до конца кризиса.
Игрушки свободы
Другой вопрос: кто его будет соблюдать? В советские времена хлебозаводы относились к стратегическим объектам и были гарантом хлебной и ценовой стабильности. К сегодняшнему дню большинство из них благополучно распродано. Как поведут себя хозяева в случае какого-нибудь ЧП в стране - неизвестно. И будут ли держать в строгости "антикризисные" цены на хлеб, как распорядилось правительство, - тоже вопрос. Во всяком случае, во время прошлогодней "заморозки" далеко не все новые владельцы пошли на соглашение с властью. Отдувались и несли убытки в основном региональные заводики, имеющие либо совесть, либо долю государства в уставном капитале. Плюс малый бизнес, который, чтобы не умереть сразу, вынужден на всякий чих власти проявлять "социальную ответственность". Но его доля на хлебном рынке России - 2-3%. Тем не менее президент Российской гильдии пекарей и кондитеров Юрий Кацнельсон утверждает, что без малых пекарен хлебная независимость страны окажется под угрозой.
- Представьте себе, что я агент ЦРУ и скупил все заводы в городе, - каламбурил он в интервью одному московскому журналу. - И кто меня заставит на них производить хлеб? Никто! А ведь чтобы купить все крупное московское хлебопечение, больших денег не требуется - 400 млн долларов хватит. Так я могу держать в руках социальный градусник столицы.
Да мы и без ЦРУ управились, своими силами. В Башкирии, например, ряд хлебокомбинатов почили в бозе, а на их площадках разместились торговые и развлекательные центры.
- Лучшие были предприятия, - рассказал "Известиям" директор ОАО "Уфимский хлебозавод N 7" Айрат Сафаров. - Но приехали новосибирцы, выкупили и тут же закрыли два хлебозавода в центре Уфы, то же самое проделали москвичи на улице Ленина. И ничего им не сделаешь: у игрового зала месячная прибыль в 3000 раз больше, чем у хлебозавода за год.
Особенно жалеют в Башкирии Уфимский мелькомбинат. Когда-то это мощное предприятие снабжало мукой не только хлебозаводы Уфы, но и практически все пекарни республики. Развал начался, когда мелькомбинат приобрел гражданин Израиля Аркадий Гайдамак и вместо муки стал гнать там комбикорма для своей птицефабрики. Хлебопеки тогда уронили производство вдвое и до сих пор не могут "урезонить" цены на свою продукцию, потому что муку приходится возить из Оренбурга, из Ульяновской области и даже с Алтая.
Кто надкусил каравай?
А вот почему на Ставрополье, где своего зерна и муки через край, снижается рентабельность крупных предприятий, а булки растут в цене быстрее, чем в неплодородном Ненецком округе, и вовсе непонятно. В краевом правительстве винят демократию. С развитием рыночной экономики мелкие пекарни и цеха стали плодиться в крае как грибы. Сейчас на их долю приходится 45% всей хлебной продукции, а в некоторых городах "малыши" подмяли под себя 85% рынка. Кто от этого выиграл? Выработка продукции на крупных предприятиях снизилась в 2-8 раз, шансов на развитие у них нет.
- Никто не спорит, что малый бизнес в хлебопечении надо развивать и поддерживать, - говорит генеральный директор ОАО "Ставропольхлебпром" Владимир Никитенко. - Это успешно делается в ведущих зарубежных странах, но там и отдача есть от всего этого. У нас же все наоборот. Малые предприятия даже не отчитываются по выпечке хлеба, чтобы меньше платить налог с валового дохода, который составляет всего 6%, у хлебозаводов он в четыре раза больше.
- Шутки "малышей" с налогами обходятся краевой казне довольно дорого. Арифметика простая: потребление хлеба населением около трехсот тысяч тонн, а в прошлом году, по данным Ставропольстата, выработано всего 158 000 тонн (140 000 из них суммарно выпекают хлебозаводы). В чьих карманах оказывается не облагаемая налогом прибыль от второй половины краевого каравая? По подсчетам местных экономистов, теневые доходы от хлеба ежегодно опустошают бюджет как минимум на 65 млн рублей - этих денег реально хватило бы, чтобы уменьшить цену буханки вдвое без всякого административного нажима из правительства.
Столичное хлебосолье
С дальних рубежей страны Москва, где не допустили развала крупных хлебокомбинатов и не заигрались с модой на частные пекарни, смотрится оплотом хлебной стабильности.
Маленькие, но гордые пекарни занимают на рынке ту нишу, которую, собственно, и должны занимать, - выпускают продукцию для гурманов, экспериментируют с выпечкой из пророщенного зерна и удивляют ценами: у частников, например, можно найти хлеб по 1200 рублей за килограмм и выяснить, что самое дорогое в нем - вода, которую привозят с ледников Арктики.
Массовые сорта хлеба монопольно производятся на столичных заводах, но этот карт-бланш, как выясняется, тоже не способствует расцвету, большинство озабочены только одним - выживанием, денег на развитие при рентабельности в 5-6% практически нет ни у кого, мощности загружены наполовину. В чем причина? По словам гендиректора объединения "Мосхлеб" Михаила Коваленко, только 70% съедаемого хлеба легально производится в городе. Остальное везут отовсюду - из Владимирской, Тверской, Ярославской, Брянской, Тульской областей. Региональным пекарям это весьма выгодно, несмотря на транспортные расходы и всевозможные столичные поборы. Считается, что затраты на производство хлеба в регионах все равно ниже.
Есть и другое объяснение.
- Неизвестно, где и из чего производится этот хлеб, - пооткровенничал с "Известиями" директор столичного хлебокомбината, пожелавший не называть свою фамилию. - Мы постоянно созваниваемся с руководителями предприятий в провинции. Себестоимость хлеба примерно одинаковая у всех. При таких затратах ни один хлебозавод не потащит продукцию за две сотни километров, чтобы продать ее там вдвое дешевле. Надо либо счетчик подкручивать, либо печь хлеб из чего попало.
Самое обидное, по словам собеседника, что москвичи конкурентам рады.
Булка от доброго дяди
Спальный район Бирюлево. Шесть утра. В непроглядной тьме ждем хлебовозку из Тулы.
Очередь молчит. В принципе людей никто не неволит. Хлеба в районе полно, за каждым углом магазин. Проблема в том, что буханки дорогие - под 30 рублей, а тульская хлебовозка привозит дешевле. Машину дожидаются в основном пенсионеры и безработные, для них разница в 5-8 рублей весьма существенна.
Почему у приезжих дешево?
- К вам возить выгоднее, чем в магазины у себя в городе, - говорит подъехавший кормилец из Тулы Василий Егорович. - Во-первых, деньги сразу, а от торговли пока дождешься - месяц пройдет. За это время то электричество подорожает, то яйца, то мука... Во-вторых, создаем здоровую конкуренцию: не будь здесь нашего хлеба, ваши монополисты задрали бы цену еще выше.
Людям нравится то, что они слышат от заезжего благодетеля. Некоторые, накупив батонов, не расходятся, а караулят проезжую часть, чтобы машину случайно не спугнул милицейский наряд. Меня явно невпопад дернуло поинтересоваться накладными на продукцию. Уж слишком подозрительной кажется эта благотворительность, ведь на самом деле заводской хлеб в Туле стоит ничуть не дешевле московского.
Словоохотливый дядя почему-то сразу осерчал, захлопнул дверцы и уехал с наполовину нераспроданным товаром. Любознательную журналистку чуть не растерзали. Хотя только что сами рассказывали про хлеб всякие ужасы. Год назад у них в микрорайоне прихватили курского бизнесмена, тоже торговавшего дешевым "деревенским хлебом". Однажды в разрезанной булке покупатели обнаружили личинку мучного червя. Разразился скандал. Потом выяснилось, что бизнесмен организовал хлебопечение в хате у своей бабушки. Она и еще две местные старухи месили тесто и пекли хлеб в обыкновенной деревенской печке за две тысячи рублей в месяц. Мука была "левая", вода из колодца, а что еще добавляли - один Бог знает. Продукцию в Москву возил в салоне "Газели", налогов, естественно, не платил и ни перед кем не отчитывался. Так и сколотил себе миллион рублей всего за год. Он бы и пять сколотил на москвичах, если бы черви не подвели.
Борьба хорошего с лучшим
Никакого послесловия у меня нет. Просто чем больше погружалась в хлебную проблему, тем незначительнее казались антикризисные меры в отношении буханок и булок. Сверху им можно назначить любую цену - не только 25 рублей за килограмм, но и 10-15 и даже приказать посадить их на цепь. Временно это порадует малоимущих, но не избавит отрасль от затяжных недугов, которые ее одолели. Может быть, правы те эксперты, кто говорит, что начинать надо не с социальных подачек, а с элементарного учета и контроля на хлебном рынке, с торговли, которая беззастенчиво накручивает на каждой булке по 30-40%, с мукомолов, у которых мука подешевела всего на 5-10% при обвалившихся втрое ценах на зерно, или, к примеру, с Минтранса, умудрившегося исключить хлеб из категории стратегически значимых товаров: и теперь, допустим, металл возят по социальным тарифам, а зерно и муку - по коммерческим. Если ввести "строгий режим" для всех участников цепочки, то, пожалуй, для самой буханки он и не понадобится.
Но у нас, как всегда, начнут с таких, как Игорь Грибов из воронежской пекарни. Выкрутят ему руки, и месяца два, пока не разорится, он будет кормить народ дешевым хлебом. А потом повесит объявление "Продаю готовый бизнес. Недорого".
Ешь - не хочу
В России работает 1200 крупных хлебозаводов. Мощность - 25 млн тонн хлеба в год на сумму $4,5 млрд. Ассортимент - более 700 наименований. Ежесуточная выработка - 70 000 тонн (500 граммов на человека). По статистике потребление традиционных сортов белого и черного хлеба в стране за последнее десятилетие снижается на 2-4% в год.
Столичный каравай
Ежегодно в Москве продается хлеба на 250 млн долларов. За сутки город съедает менее 1800 тонн хлебобулочных изделий (исключение составляют новогодние праздники, когда потребление увеличивается на 800 тонн в день), среднестатистическая "норма" москвича - 125 граммов. Потребности горожан в массовых сортах "закрывают" 22 столичных хлебозавода. 12% хлебного рынка в жестокой конкурентной борьбе закрепили за собой заводы соседних областей и Санкт-Петербурга. 10% принадлежит московским хлебопекарням, сообща они выпекают около 200 тонн продукции в сутки (по тонне на пекарню).
Еще в 1996 году в городе работало 800 пекарен - частных и государственных. Дефолт 1998 года погубил большинство из них. Из оставшихся 200 пекарен в настоящее время только 10-15% держат свои магазины и продают так называемый "фирменный" хлеб.
Финансовые Известия
Похоронные настроения
Уже неделю Игорь Грибов, владелец небольшой пекарни в Воронежской области, числится безработным. Пока еще по инерции по утрам открывает помещение, но делать там нечего - свет отключен, печки холодные, остатки муки раздал уволенным работницам в виде премии. На входной двери ветер терзает объявление "Продается готовая пекарня". Покупателей нет.
- Мне уж давно надо было закрыться. Просто людей жалко, двенадцать деревень обслуживали. Свежий хлеб - каждый день, к дому, как в Европе, - говорит он.
Производство Грибова давно стало убыточным. Причина - цены. Если сейчас поднять их в соответствии с подорожанием сырья за последний год, то буханка, по подсчетам экс-пекаря, должна стоить рублей 35, но тогда брать ее никто не будет.
Всего за год выпечка у предпринимателя Грибова проделала немыслимую для нормального рынка эволюцию: мука с 10 рублей (2007 год) взлетела в цене до 17 рублей за килограмм, маргарин - с 20 рублей до 40, подсолнечное масло - с 25 до 70 рублей, а мак и кунжут вместо 50 стоят теперь 300 рублей за кило. Плюс электроэнергия, подорожавшая на 35%, вода, бензин, аренда, зарплата пекарям. А тут еще надо держать цены, как приказали власти.
- Прошлогоднее соглашение о снижении цен на хлеб (имеется в виду "заморозка" цен на некоторые виды товаров. - "Известия") таких частников, как я, совсем подкосило, - сокрушается Игорь. - Да и никакое это было не соглашение. Просто власти созвали пекарей и стали выкручивать руки: давай социальный хлеб, и все тут. А как я его выдам? "Социальную" муку мне никто не предложил, тарифы на электроэнергию тоже не снизили ни на копейку, аренда не уменьшилась. Не слушают. Ищите, дескать, внутренние резервы, а то нашлем на вас антимонопольную службу, она быстро раскулачит.
ФАС вскоре и нагрянула к Грибову, да только зря на бензин потратились, все внутренние резервы Игорь уже задействовал: сократил водителя и стал развозить хлеб сам, на собственных "Жигулях", урезал себе зарплату с пятнадцати тысяч до пяти, отказался от выпечки сдобы и гнал только два сорта черного и белого хлеба, безмерно огорчая тем самым своих деревенских потребителей, привыкших уже к калачам с маком и рогаликам с кунжутом.
- Вот так и сошел с дистанции, - подводит пекарь невеселые итоги. - Когда выборы прошли, стало ясно, что лично меня этот "социальный" хлеб съел - на развитие не оставалось ни копейки, долгов под миллион. За муку продал машину, за электричество рассчитаться брал кредит. Сейчас и кредитов не дают, и новые антикризисные меры мне не потянуть.
Он не один такой. В российской гильдии пекарей утверждают, что административное регулирование цен на хлеб влечет за собой печальные последствия для всей отрасли: в прошлом году только в Центральном федеральном округе закрылось 400 пекарен. Рентабельность крупных хлебозаводов балансирует на грани убыточности - новый виток борьбы за социальный хлеб может привести к тому, что после кризиса выживут далеко не все.
200 граммов для бабушки
Так как же быть? Совсем не вмешиваться в ценообразование? Пустить все на волю рынка, который сам отрегулирует, сколько должна стоить буханка, чтобы и потребители были сыты, и производители целы?
- Не политизировать этот вопрос, - убеждена гендиректор малого предприятия "Калужский хлеб" Галина Соловьева. - По большому счету социальный хлеб - позор для России. Войны нет, осенью страна собрала огромный урожай зерна. И что? Не сумев распорядиться этим богатством, власти переводят стрелки на пекарей. Не себя, а нас упрекают, что бабушка не может купить 200 граммов хлеба за 5 рублей.
В принципе даже политкорректная российская статистика подтверждает, что хлеб - не самая большая статья расходов наших граждан. Фактическая норма потребления - как раз те самые 200 граммов в день. Батон "Нарезной" стоит 22 рубля за 1 кг. Нетрудно подсчитать, что в день человек тратит на хлеб 5-7 рублей. Умножьте их на тридцать дней - выйдет 150-200 рублей в месяц.
- Да у нас водки выпивают на сумму в два раза большую, чем платят за хлеб, - горячится Соловьева. - Так зачем сгущать краски вокруг хлеба?
- Пьют не все, а закусывает подавляющее большинство, - пару недель назад на встрече с раздосадованными пекарями говорил министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. - С точки зрения большинства, хлеб в зерновой державе не должен стоить дорого. Поэтому не надо искать политику там, где ее нет, а надо озаботиться социальной ответственностью перед народом, о которой "кое-кто предпочитает не вспоминать".
Сидящие в зале намек поняли: строгий режим для буханки - это надолго, как минимум до конца кризиса.
Игрушки свободы
Другой вопрос: кто его будет соблюдать? В советские времена хлебозаводы относились к стратегическим объектам и были гарантом хлебной и ценовой стабильности. К сегодняшнему дню большинство из них благополучно распродано. Как поведут себя хозяева в случае какого-нибудь ЧП в стране - неизвестно. И будут ли держать в строгости "антикризисные" цены на хлеб, как распорядилось правительство, - тоже вопрос. Во всяком случае, во время прошлогодней "заморозки" далеко не все новые владельцы пошли на соглашение с властью. Отдувались и несли убытки в основном региональные заводики, имеющие либо совесть, либо долю государства в уставном капитале. Плюс малый бизнес, который, чтобы не умереть сразу, вынужден на всякий чих власти проявлять "социальную ответственность". Но его доля на хлебном рынке России - 2-3%. Тем не менее президент Российской гильдии пекарей и кондитеров Юрий Кацнельсон утверждает, что без малых пекарен хлебная независимость страны окажется под угрозой.
- Представьте себе, что я агент ЦРУ и скупил все заводы в городе, - каламбурил он в интервью одному московскому журналу. - И кто меня заставит на них производить хлеб? Никто! А ведь чтобы купить все крупное московское хлебопечение, больших денег не требуется - 400 млн долларов хватит. Так я могу держать в руках социальный градусник столицы.
Да мы и без ЦРУ управились, своими силами. В Башкирии, например, ряд хлебокомбинатов почили в бозе, а на их площадках разместились торговые и развлекательные центры.
- Лучшие были предприятия, - рассказал "Известиям" директор ОАО "Уфимский хлебозавод N 7" Айрат Сафаров. - Но приехали новосибирцы, выкупили и тут же закрыли два хлебозавода в центре Уфы, то же самое проделали москвичи на улице Ленина. И ничего им не сделаешь: у игрового зала месячная прибыль в 3000 раз больше, чем у хлебозавода за год.
Особенно жалеют в Башкирии Уфимский мелькомбинат. Когда-то это мощное предприятие снабжало мукой не только хлебозаводы Уфы, но и практически все пекарни республики. Развал начался, когда мелькомбинат приобрел гражданин Израиля Аркадий Гайдамак и вместо муки стал гнать там комбикорма для своей птицефабрики. Хлебопеки тогда уронили производство вдвое и до сих пор не могут "урезонить" цены на свою продукцию, потому что муку приходится возить из Оренбурга, из Ульяновской области и даже с Алтая.
Кто надкусил каравай?
А вот почему на Ставрополье, где своего зерна и муки через край, снижается рентабельность крупных предприятий, а булки растут в цене быстрее, чем в неплодородном Ненецком округе, и вовсе непонятно. В краевом правительстве винят демократию. С развитием рыночной экономики мелкие пекарни и цеха стали плодиться в крае как грибы. Сейчас на их долю приходится 45% всей хлебной продукции, а в некоторых городах "малыши" подмяли под себя 85% рынка. Кто от этого выиграл? Выработка продукции на крупных предприятиях снизилась в 2-8 раз, шансов на развитие у них нет.
- Никто не спорит, что малый бизнес в хлебопечении надо развивать и поддерживать, - говорит генеральный директор ОАО "Ставропольхлебпром" Владимир Никитенко. - Это успешно делается в ведущих зарубежных странах, но там и отдача есть от всего этого. У нас же все наоборот. Малые предприятия даже не отчитываются по выпечке хлеба, чтобы меньше платить налог с валового дохода, который составляет всего 6%, у хлебозаводов он в четыре раза больше.
- Шутки "малышей" с налогами обходятся краевой казне довольно дорого. Арифметика простая: потребление хлеба населением около трехсот тысяч тонн, а в прошлом году, по данным Ставропольстата, выработано всего 158 000 тонн (140 000 из них суммарно выпекают хлебозаводы). В чьих карманах оказывается не облагаемая налогом прибыль от второй половины краевого каравая? По подсчетам местных экономистов, теневые доходы от хлеба ежегодно опустошают бюджет как минимум на 65 млн рублей - этих денег реально хватило бы, чтобы уменьшить цену буханки вдвое без всякого административного нажима из правительства.
Столичное хлебосолье
С дальних рубежей страны Москва, где не допустили развала крупных хлебокомбинатов и не заигрались с модой на частные пекарни, смотрится оплотом хлебной стабильности.
Маленькие, но гордые пекарни занимают на рынке ту нишу, которую, собственно, и должны занимать, - выпускают продукцию для гурманов, экспериментируют с выпечкой из пророщенного зерна и удивляют ценами: у частников, например, можно найти хлеб по 1200 рублей за килограмм и выяснить, что самое дорогое в нем - вода, которую привозят с ледников Арктики.
Массовые сорта хлеба монопольно производятся на столичных заводах, но этот карт-бланш, как выясняется, тоже не способствует расцвету, большинство озабочены только одним - выживанием, денег на развитие при рентабельности в 5-6% практически нет ни у кого, мощности загружены наполовину. В чем причина? По словам гендиректора объединения "Мосхлеб" Михаила Коваленко, только 70% съедаемого хлеба легально производится в городе. Остальное везут отовсюду - из Владимирской, Тверской, Ярославской, Брянской, Тульской областей. Региональным пекарям это весьма выгодно, несмотря на транспортные расходы и всевозможные столичные поборы. Считается, что затраты на производство хлеба в регионах все равно ниже.
Есть и другое объяснение.
- Неизвестно, где и из чего производится этот хлеб, - пооткровенничал с "Известиями" директор столичного хлебокомбината, пожелавший не называть свою фамилию. - Мы постоянно созваниваемся с руководителями предприятий в провинции. Себестоимость хлеба примерно одинаковая у всех. При таких затратах ни один хлебозавод не потащит продукцию за две сотни километров, чтобы продать ее там вдвое дешевле. Надо либо счетчик подкручивать, либо печь хлеб из чего попало.
Самое обидное, по словам собеседника, что москвичи конкурентам рады.
Спальный район Бирюлево. Шесть утра. В непроглядной тьме ждем хлебовозку из Тулы.
Очередь молчит. В принципе людей никто не неволит. Хлеба в районе полно, за каждым углом магазин. Проблема в том, что буханки дорогие - под 30 рублей, а тульская хлебовозка привозит дешевле. Машину дожидаются в основном пенсионеры и безработные, для них разница в 5-8 рублей весьма существенна.
Почему у приезжих дешево?
- К вам возить выгоднее, чем в магазины у себя в городе, - говорит подъехавший кормилец из Тулы Василий Егорович. - Во-первых, деньги сразу, а от торговли пока дождешься - месяц пройдет. За это время то электричество подорожает, то яйца, то мука... Во-вторых, создаем здоровую конкуренцию: не будь здесь нашего хлеба, ваши монополисты задрали бы цену еще выше.
Людям нравится то, что они слышат от заезжего благодетеля. Некоторые, накупив батонов, не расходятся, а караулят проезжую часть, чтобы машину случайно не спугнул милицейский наряд. Меня явно невпопад дернуло поинтересоваться накладными на продукцию. Уж слишком подозрительной кажется эта благотворительность, ведь на самом деле заводской хлеб в Туле стоит ничуть не дешевле московского.
Словоохотливый дядя почему-то сразу осерчал, захлопнул дверцы и уехал с наполовину нераспроданным товаром. Любознательную журналистку чуть не растерзали. Хотя только что сами рассказывали про хлеб всякие ужасы. Год назад у них в микрорайоне прихватили курского бизнесмена, тоже торговавшего дешевым "деревенским хлебом". Однажды в разрезанной булке покупатели обнаружили личинку мучного червя. Разразился скандал. Потом выяснилось, что бизнесмен организовал хлебопечение в хате у своей бабушки. Она и еще две местные старухи месили тесто и пекли хлеб в обыкновенной деревенской печке за две тысячи рублей в месяц. Мука была "левая", вода из колодца, а что еще добавляли - один Бог знает. Продукцию в Москву возил в салоне "Газели", налогов, естественно, не платил и ни перед кем не отчитывался. Так и сколотил себе миллион рублей всего за год. Он бы и пять сколотил на москвичах, если бы черви не подвели.
Борьба хорошего с лучшим
Никакого послесловия у меня нет. Просто чем больше погружалась в хлебную проблему, тем незначительнее казались антикризисные меры в отношении буханок и булок. Сверху им можно назначить любую цену - не только 25 рублей за килограмм, но и 10-15 и даже приказать посадить их на цепь. Временно это порадует малоимущих, но не избавит отрасль от затяжных недугов, которые ее одолели. Может быть, правы те эксперты, кто говорит, что начинать надо не с социальных подачек, а с элементарного учета и контроля на хлебном рынке, с торговли, которая беззастенчиво накручивает на каждой булке по 30-40%, с мукомолов, у которых мука подешевела всего на 5-10% при обвалившихся втрое ценах на зерно, или, к примеру, с Минтранса, умудрившегося исключить хлеб из категории стратегически значимых товаров: и теперь, допустим, металл возят по социальным тарифам, а зерно и муку - по коммерческим. Если ввести "строгий режим" для всех участников цепочки, то, пожалуй, для самой буханки он и не понадобится.
Но у нас, как всегда, начнут с таких, как Игорь Грибов из воронежской пекарни. Выкрутят ему руки, и месяца два, пока не разорится, он будет кормить народ дешевым хлебом. А потом повесит объявление "Продаю готовый бизнес. Недорого".
Ешь - не хочу
В России работает 1200 крупных хлебозаводов. Мощность - 25 млн тонн хлеба в год на сумму $4,5 млрд. Ассортимент - более 700 наименований. Ежесуточная выработка - 70 000 тонн (500 граммов на человека). По статистике потребление традиционных сортов белого и черного хлеба в стране за последнее десятилетие снижается на 2-4% в год.
Столичный каравай
Ежегодно в Москве продается хлеба на 250 млн долларов. За сутки город съедает менее 1800 тонн хлебобулочных изделий (исключение составляют новогодние праздники, когда потребление увеличивается на 800 тонн в день), среднестатистическая "норма" москвича - 125 граммов. Потребности горожан в массовых сортах "закрывают" 22 столичных хлебозавода. 12% хлебного рынка в жестокой конкурентной борьбе закрепили за собой заводы соседних областей и Санкт-Петербурга. 10% принадлежит московским хлебопекарням, сообща они выпекают около 200 тонн продукции в сутки (по тонне на пекарню).
Еще в 1996 году в городе работало 800 пекарен - частных и государственных. Дефолт 1998 года погубил большинство из них. Из оставшихся 200 пекарен в настоящее время только 10-15% держат свои магазины и продают так называемый "фирменный" хлеб.
Финансовые Известия
По этой статье комментариев нет. Обсудить статью
