Неопределенность губит идею агрострахования

У микрофона – ведущий Игорь Гмыза.

Сельхозпроизводители, претендующие на государственную помощь, будут страховать свои риски в обязательном порядке. Такую идею недавно озвучили в правительстве. Сейчас лишь 10% фермеров имеют страховку. Однако крестьяне уверяют, что получить что-либо по страховке практически нереально, а свободных средств на нее нет. Попытаемся разобраться в этом вопросе.

Гость в студии – президент Национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин.

- Вы как относитесь к идее ввести обязательное страхование рисков для тех, кто занимается сельхозпроизводством?

Павел Скурихин: В целом я поддерживаю это начинание, и я думаю, было бы целесообразно подумать о том, в каком порядке этот механизм будет реализован. Поскольку самое важное сейчас – чтобы обязательное агрострахование не стало еще одной статьей затрат, которая ляжет бременем на плечи товаропроизводителей.

- А на кого же она должна ложиться?

Павел Скурихин: Очень важно, что зернопроизводитель получит в результате обязательного агрострахования, то есть какой набор услуг будет предоставлен за уплаченные деньги. Но в целом я безусловно согласен, что сельхозтоваропроизводители должны страховать свои риски, особенно катастрофические (полная гибель урожая). В любом случае допускать ситуацию, которая сложилась в этом году, когда все потери легли на плечи государства, - недопустимо.

- Сейчас, насколько я понимаю, страхование сельхозрисков добровольное? А что сейчас страхуется?

Павел Скурихин: Совершенно верно. Страхуются как риски катастрофической гибели, так и уровень урожая, на который зернопроизводитель рассчитывает. Но при этом он должен от 8 до 10% планируемого урожая платить страховой компании.

- Сейчас, после этой засухи, насколько велики убытки?

Павел Скурихин: Приведу в пример Ульяновскую область. В прошлом году урожай составил 1,3 миллиона тонн, в этом году – 300 тысяч тонн. То есть потери действительно очень серьезные. Компания Сибирский аграрный холдинг, которую я в том числе возглавляю, убрала там по 3,5 центнера зерна с гектара – это практически то количество семян, сколько посеяли.

- То есть получается: что посеяли, то и собрали? А убытки за счет чего будете гасить?

Павел Скурихин: Наш холдинг является диверсифицированной компанией с точки зрения географии, то есть мы производим зерно в четырех федеральных округах. В Тульской области у нас тоже серьезные потери – мы собрали около 30% от плана. Но у нас есть посевные площади в Ростовской области, где мы собрали около 85-90% того, что планировали, и сейчас с нетерпением ждем наших результатов в Сибири, и рассчитываем, что хотя бы там природа будет к нам более благосклонна. Это будет зависеть от погоды в сентябре – даст ли она возможность убрать урожай без потерь.

- Но риски свои вы страховали?

Павел Скурихин: Учитывая, что из 380 тысяч га, которыми управляет сегодня компания, около 250 тысяч – это земли, которые мы возвращали в сельхозоборот. То есть это залежные земли, которые еще три года, даже год назад были подлеском. То есть они числились сельхозугодьями, но на них росли елочки-березки, которые мы корчевали, измельчали, вносили это тут же в почву, для чего приобретали специальное оборудование. А когда попытались обратиться в страховые компании, то выяснили, что все они ориентируются на среднюю урожайность на этом поле или в данном хозяйстве за последние пять лет. А у нас она равнялась нулю или - в первый год введения в оборот – была, естественно, очень низкой (на плановые показатели поле выходит на третий-четвертый год), то есть страховая премия, случись что, у нас была бы ничтожна. Поэтому мы страховали те площади, которые уже давно и стабильно дают урожаи, то есть в Сибири.

- То есть пострадало как раз то, что не было застраховано, а то, что было застраховано, - не пострадало?

Павел Скурихин: Совершенно верно.

- Сейчас лишь один из 10 зернопроизводителей имеет страховку. Почему рынок страхования так плохо работает?

Павел Скурихин: Определенная работа для улучшения ситуации уже ведется Минсельхозом. Готовится законопроект о сельскохозяйственном страховании, в том числе с государственной поддержкой. Прежде всего, необходимо выработать рыночный уровень страховых тарифов и четко определить понятие страхового случая. Например, что считается полной гибелью? И имею ли я право в этом случае все же убирать эти три центнера с гектара? Сейчас разные страховые компании трактуют эту ситуацию по-разному. И от этого страдают как страховые компании, так и их клиенты.