Итоги жатвы 2010 на Ставрополье. Цены на зерно разбудила засуха

Завершилась главная сельскохозяйственная кампания года – жатва хлебов. Какой она войдет в историю Ставрополья, чем запомнится, а самое главное, чего ждать земледельцам от реализации плодов своего кропотливого труда? С этими и другими вопросами мы обратились к министру сельского хозяйства края А. Манакову.

– Александр Васильевич, можно сказать, что Ставрополью в этом году на фоне пострадавших от засухи десятков российских регионов повезло. Собран достойный урожай зерновых. Хотя и наш край погода явно не баловала.

– Да, это так. Вспомните, сельскохозяйственный год был непростой. Весной 600 тысяч гектаров посевов на востоке пострадало от засухи, затем – центральные районы и южные. Летом пошли сильные дожди, причем шквального локального характера. Было так, что одно из полей заливало, а над другим, того же сельхозпредприятия, как ни в чем не бывало светило солнце и шла уборка. Петровский и часть других районов побило градом. Всего пострадало 150 тысяч гектаров сельхоз-угодий. Это, конечно, серьезный ущерб для предприятий, но в то же время, как говорят в народе, нет худа без добра. Прошедшие дожди благоприятно сказались на будущей «судьбе» подсолнечника, сахарной свеклы, кукурузы, других культур. Вообще, сельское хозяйство – это цех под открытым небом. Одно страдает, другое выигрывает. Так было, есть и так будет всегда. Впрочем, Ставрополью не привыкать к погодным испытаниям. Край, особенно его восточная часть, находится в зоне рискованного земледелия. Такое явление, как засуха, в нашем регионе не редкость. Земледельцы давно научились по мере возможности защищаться от подобного рода катаклизмов. В крае внедрена система «сухого земледелия», которая способствует получению высоких и стабильных урожаев сельхозкультур.

– Насколько сегодня этот цех под открытым небом застрахован от разного рода чрезвычайных погодных сюрпризов?

– Сегодня мы страхуем лишь треть всех посевов. Это третий результат в России. Но этого, конечно же, мало. По данным страховых компаний края, в первом полугодии выплачены возмещения в сумме 123 миллионов рублей. Жизнь показывает, что нужно менять саму систему сельхозстрахования, прежде всего перенести сроки взносов. Сейчас хозяйства в основном это делают весной, когда, как известно, денег ни у кого нет. Второй серьезный вопрос – недобросовестность страховщиков. Бывают случаи, правда, за руку нам никого еще не удалось поймать, когда, подозреваем, есть сговор между хозяйствами и страховщиками. Схема должна быть другой, более прозрачной. Сейчас министр сельского хозяйства России Е. Скрынник предлагает в корне изменить ее, задействуя федеральные и региональные средства, создав при российском Минсельхозе некое страховое учреждение с участием государства. Что из этого получится, посмотрим, задумка, однако, хорошая.

– Как вы сказали, сельхозпредприятия края пострадали от засухи, градобоя, других природных катаклизмов. На какую-то компенсацию или другую финансовую помощь они могут рассчитывать?

– Сельхозтоваропроизводители, заключившие договоры страхования с государственной поддержкой под урожай этого года, уже получили субсидии на компенсацию части затрат по страхованию сельхозкультур, урожая и посадок многолетних насаждений из федерального бюджета в сумме 88 миллионов рублей. Планируется выплата вышеупомянутых субсидий из двух уровней бюджетов в сумме 92,7 миллиона рублей.

Кроме этого, губернатор края В. Гаевский направил письмо председателю Правительства РФ В. Путину с просьбой выделить из федерального бюджета для ликвидации последствий стихийных бедствий в аграрном секторе края в этом году 350 миллионов рублей.

Да, немало испытаний выпало нынче на долю наших крестьян. В этом году жатва у нас затянулась. Хотя на десять дней раньше мы начали убирать, но закончили, как и в прошлом году – раньше не позволила погода. Собрали шесть с половиной миллионов тонн при урожайности 33,8 центнера с гектара. Урожайность выше прошлогодней, а вот валовой сбор меньше.

– Уменьшили зерновой клин, с чем это связано?

– Прежде всего с политикой в растениеводстве, которую министерство сельского хозяйства края активно проводит в последние два года. Перепроизводство зерна означает его обесценивание, а в дальнейшем и обнищание крестьян. Сидим на одной пшенице, не знаем куда ее деть. Сейчас совместно с нашими учеными-аграрниками работаем над созданием структуры посевов и научно обоснованных севооборотов, в которых помимо зерновых должны присутствовать и другие культуры. Это уже, как видите, дает свои плоды. Посевы озимых зерновых сократились, увеличились площади под озимый рапс, масличный лен, сахарную свеклу, сою, подсолнечник, горох, нут. Это высоколиквидные культуры, востребованные рынком, на них практически всегда цена высокая. Да, никто не спорит, они более трудоемкие, зато, как говорится, труды праведные стоят того. Мы в этом году значительно расширили посевы под сахарную свеклу – до 32 тысяч гектаров, что на 30 процентов больше, чем в прошлом. На сегодня, как показывает практика, это самая экономически выгодная культура.

Но все же хлеб остается главным. Это стратегическая и политическая задача на сегодня и завтра. Так будет всегда, ведь речь идет о продовольственной безопасности региона и в целом России. В течение последних пяти лет в среднем за год на Ставрополье производится более семи миллионов тонн продукции. По этому показателю мы входим в пятерку основных зернопроизводящих регионов страны. Производство зерна в крае обеспечивает основную прибыль в агропромышленном комплексе. За счет выручки средств от реализации этой продукции поддерживается животноводство, развиваются другие отрасли.

Мы ставим сегодня задачу при снижении площадей повышать валовые сборы зерновых. Это вполне осуществимо, если работать над урожайностью. В одном и том же районе, в одних и тех же погодно-климатических условиях хозяйства получают «пестрые» результаты, разница по той же урожайности может доходить до десятков центнеров. Вот один из примеров. Колхоз им. Ленина Советского района, находящийся в засушливой зоне, получил по 55 центнеров на круг, в то время как соседние хозяйства – по 30. Похожая ситуация в каждом районе. Потенциал есть, и надо его в полной мере использовать, соблюдая технологию.

В целом хозяйства края хорошо отработали в эту уборку, и хотел бы всем труженикам выразить большую благодарность за труд, большой вклад в развитие агропромышленного комплекса края. Жатва недавно закончилась, а надо думать уже о закладке урожая 2011 года, формировать семенной фонд.

– Я знаю, что сейчас разрабатывается пилотный проект по семеноводству, что это даст краю?

– Ставрополье действительно рассматривается Министерством сельского хозяйства РФ в качестве территории, где этот проект будет эффективным. Потому что очень заметно на российском и международном пространстве работают наши научные учреждения и специализированные предприятия. Самое главное – у нас есть прекрасная база. Так, во Всероссийском научно-исследовательском институте кукурузы получают гибриды, не уступающие по продуктивности иностранной продукции. Результативно работают кукурузокалибровочные заводы в Кочубеевском районе.

Программу в рамках этого пилотного проекта мы разработали, она рассматривается сейчас на федеральном уровне. Если у нас все выйдет, край получит средства из федерального бюджета на дальнейшую работу в этом направлении. Ставропольское зерно всегда славилось своим качеством, сильными сортами пшениц, особо востребованными предприятиями хлебопекарной промышленности.

– Как, по-вашему, складывается ситуация на зерновом рынке края, могут ли сельхозпредприятия при нынешнем ценовом раскладе получить прибыль, обновить производство, о чем они мечтают, по крайней мере, два последних года, когда рентабельность зернового производства заметно снизилась?

– Хочу сказать, что ситуация на зерновом рынке хотя и непростая, но в последнее время благоприятно складывается для крестьян. Выгоревшие зерновые поля в ряде регионов страны, конечно, это бедствие. Никому не пожелаешь. Наши соседи, особенно волгоградцы, пострадали. Ставропольское зерно, конечно, будет востребовано в связи с этим. Это нас радует и вселяет надежду на улучшение финансового состояния сельхозпроизводителей. Цены меня как министра сельского хозяйства края сегодня устраивают. Можно надеяться на хорошую выручку, соответственно и рентабельность будет, и, как вы заметили, возможно говорить об обновлении сельхозпроизводства – закупке техники и внедрении современных высокопроизводительных технологий, без которых у отечественного сельского хозяйства нет будущего.

– Александр Васильевич, какова сейчас цена на пшеницу?

– Продовольственная пшеница четвертого класса доходит уже до шести рублей за килограмм. В прошлом году, как вы помните, закупочные цены были ниже на полтора-два рубля. Фуражная пшеница пятого класса сегодня стоит 4.70. Спрос на нее в последнее время возрос. Стабильные потребители – птицеводческие предприятия края. Другие культуры тоже в цене. Рапс – 11,5 рубля, хотя в первые дни уборки за него давали только 8,5 рубля. Вообще, масличные в этом году будут идти нарасхват. Волгоградская, Воронежская и Липецкая области, где в основном в России сосредоточены площади под этими культурами, пострадали от засухи. Так что не исключен ажиотажный спрос на это сырье со стороны перерабатывающих предприятий страны. Лен масличный сегодня уходит по 12 рублей, на подсолнечник тоже хорошую цену ожидаем.

– Зерно подорожало, а не повлечет ли это за собой и скачка цен на хлеб?

– Я думаю, что резкого скачка не должно быть. В случае необходимости нужно и можно останавливать рост цен на этот важнейший продукт питания. Для этого есть соответствующие контролирующие организации, которые проводят постоянный мониторинг на рынке. Хотя ситуации были разные, порой неожиданные. Вспомните, когда шло резкое снижение цены на зерно, а хлеб или оставался на уровне, или даже дорожал. У хлебопеков всегда один ответ: мол, пшеница в себестоимости хлеба далеко не главный «ингредиент». По материальным затратам больше тянут коммуналка, налоги, заработная плата – словом, все что угодно, но не пшеница. В структуре себестоимости хлеба она занимает 12-13 процентов. Как и в прошлые годы, зерна в крае хватит, чтобы насытить и хлебопекарную промышленность, и удовлетворить запросы семеноводства, и животноводства, и еще на сторону продать.

– Каков экспортный потенциал края?

– Вообще за пределы края после снятия временного запрета экспорта зерна в стране мы планируем реализовать три с половиной миллиона тонн пшеницы, 400 тысяч тонн ячменя и 25 тысяч тонн других культур. В прошлом году на внутреннем рынке и на экспорт в Азербайджан, Австрию, Латвию, Иран, Египет, Турцию, Сирию и Италию было поставлено четыре миллиона тонн зернопродукции. Хочу заметить, что на стоимость и конкурентоспособность ставропольского зерна большое влияние оказывают высокие транспортные издержки, которые складываются из двух частей: тарифа ОАО «Российские железные дороги» и стоимости предоставления услуг собственниками подвижного железнодорожного состава.

К великому сожалению, наши сельхозпроизводители не могут напрямую, как, к примеру, их краснодарские и ростовские коллеги, продавать зерно на экспорт. Определенные сложности возникают с теми же терминалами, своих в Новороссийске у нас нет. Работаем только через трейдеров. Недавно был создан Российский зерновой союз, цель которого – реализация зерна, в том числе и на экспорт. Но он только-только набирает обороты и большого влияния на зерновую политику на внутреннем и внешнем рынках пока не оказывает.

– Обычно производители придерживают продукцию в ожидании хорошей цены. На зерновом рынке края уже отмечается определенное движение?

– Да, зерно продавать начали, причем большими партиями – по 10-15 тысяч тонн. Неделю назад были явно поменьше. Думаю, что массовая продажа может начаться уже в ближайшее время.

– Александр Васильевич, в дни жатвы в «Ставрополку» обращались фермеры некоторых районов края с жалобами, что не могут продать свою продукцию, мол, элеваторы не хотят брать от них малые партии зерна. Эта проблема разрешима?

– Сразу скажу, проблем с хранением зерна в крае никогда не было и нет. Элеваторы сегодня загружены в лучшем случае наполовину. Емкостей в крае более чем достаточно. Принимают они в том числе и мизерные партии. Вопрос в другом – продажа зерна. Трейдеры сегодня закупают зернопродукцию только с элеваторов, но с малым объемом никто, не хочет иметь дело, скажем, с 20 тоннами. Так что выход у фермеров и других скромных производителей зерна один – в объединении, создании сбытовых кооперативов. Сама жизнь к этому подталкивает. В других регионах есть неплохой опыт в этом направлении, к примеру, в Астраханской области. Мы выезжали, смотрели. Наши же фермеры пока неохотно идут по этому пути. В ходе госинтервенций выставляется минимальная партия 300 тонн. Так что мелким КФХ такие торги недоступны. Жаль, конечно, но что поделаешь – таковы правила игры. Надо кооперироваться, иначе не выживешь сегодня. Только в единстве – крестьянская сила…