Чем опасны для потребителей российского зерна санкции ЕС. В интервью "РГ" рассказал Эдуард Зернин
Европа в 2023 году охотно покупала у нас твердую пшеницу для производства пасты. Но недавно ЕС установил заградительные пошлины на импорт российского зерна. Куда мы сможем теперь поставлять твердую пшеницу, на экспорт которой на днях сняты ограничения?
Эдуард Зернин: Европа - настолько незначительный для нас кейс, ее ограничения для нас как комариный укус. Называется цифра примерно в 5 млн тонн годовых поставок российского зерна. Но европейские чиновники, мягко говоря, слукавили, посчитав туда не только само зерно, но и субпродукты переработки масличных. Для нас это в любом случае микрообъемы с учетом того, что мы экспортируем в этом сезоне около 70 млн тонн зерна, включая 53 млн тонн пшеницы. Основного нашего экспортного продукта - мягкой пшеницы - мы туда поставляли от силы несколько сотен тысяч тонн в год.
Для поставок твердой пшеницы есть другие рынки. Нам фантастически повезло с точки зрения географии: Россия находится рядом с крупнейшим рынком потребления зерновых и зернобобовых - Ближним Востоком и Северной Африкой. Растительные белки - часть их потребительской культуры, а не дань моде. Кроме макаронных изделий, твердая пшеница иногда используется в хлебопечении - хлеб получается другого качества.
Причем и для Европы это не будет катастрофой. Да, их переработчики будут покупать твердую пшеницу в другом месте дороже. Возможно, что некоторые из них даже обанкротятся. Но это будет не системный эффект.
Ситуация больше похожа на шоу европейских политиков, которые пытаются показать общественности, как они эффективно борются с Россией.
То есть эти санкции против российского зерна не работают. А есть на самом деле действенные?
Эдуард Зернин: Есть. Прежде всего это касается расчетов. Ситуация усугубляется. Мы понимаем, что недружественные страны - это системный противник.
Душат медленно, но верно. Если они будут действовать и дальше в таком ключе, мы можем потерять определенные каналы. Сейчас это приводит как минимум к удлинению сроков расчетов. То есть мы сразу попадаем на дополнительные процентные ставки по кредитам. Сюда добавляются проблемы с конвертацией. Мы говорим про расчеты в национальных валютах, но на практике экспортеры вынуждены покупать недружественную валюту, чтобы исполнить обязательства по ее продаже. Это ведет к дополнительным издержкам и рискам.
Тем не менее это не помешает нам экспортировать в этом сезоне рекордные 70 млн тонн зерна. Россия тем самым закрепит свои позиции крупнейшего поставщика пшеницы на мировой рынок?
Эдуард Зернин: Наши позиции будут крепки, пока у нас будет конкурентный продукт по критерию цена - качество. В этом сезоне мы с триумфом вернулись в Азию, диверсифицировав при этом каналы сбыта и ослабив достаточно высокую зависимость от рынков Ближнего Востока и Северной Африки. Хотя это не было самоцелью. Тройка главных покупателей не изменится. По пшенице лидером будет Египет, по зерну в целом - Турция.
По итогам сельхозгода наша доля в общем объеме мирового экспорта пшеницы приблизится к 30%. А чем больше доля, тем выше наша репутация. Сегодня Россия становится маркет-мейкером рынка физического зерна: мы переходим от принятия чужих, внешних условий к формированию собственных. Это происходит здесь и сейчас. Мы уже можем позволить себе не согласиться на условия тендера и продать завтра на своих условиях.
Какое влияние на стоимость зерна оказали майские заморозки? Сколько урожая потеряем из-за погодных условий (кроме заморозков есть еще засуха)?
Эдуард Зернин: Размер потерь будет понятен на стадии ранней уборки, не раньше. Наш консенсус-прогноз показывает, что пока участники рынка оценивают урожай зерна в 130,9 млн тонн. Оценка минсельхоза сохраняется на уровне 132 млн тонн - у них пока нет документальных оснований снижать прогноз.
Конечно, ситуация с первого дня оказывает влияние на стоимость биржевых фьючерсов - спекулянты остро реагируют на подобные новости. Насколько это отразится на реальной цене - вопрос ближайших тендеров. То, что отгружается сейчас, законтрактовано примерно месяц назад.
В такой ситуации, как правило, российский фермер действует нелогично, каждый раз наступая на те же грабли. Разумно продавать понемногу по текущим ценам, фиксируя прибыль, ведь никто не знает, где окажется самая высокая точка. Вместо этого фермеры просто останавливают продажи в ожидании лучшей цены. При этом они не учитывают пропускные мощности инфраструктуры: придет высокая цена, но ты не сможешь по ней ничего продать, потому что инфраструктура уже будет под завязку забита более расторопными соседями. А потом цена уходит, и опять начинаются стенания и жалобы.
Чем пересеваем? Достаточно ли семян и других ресурсов для этого? Нужна ли аграриям помощь государства в этой ситуации?
Эдуард Зернин: Пересеваем в основном подсолнечником и кукурузой. Семян более чем достаточно. Кто-то жалуется, что им не хватает импортных семян, ну тут уж извините - есть хорошие отечественные, производители даже акции на них устраивают. Ситуация стабильная, поддержка государства есть, страховые выплаты уже идут тем, кто застраховал посевы. Минсельхоз контролирует ситуацию.
Скажу больше, для сельхозпроизводителя этот сезон будет неплохим, как бы ни было туго сейчас в моменте. Ведь чем меньше ты соберешь урожая, тем дороже его продашь. Плюс экономия на операционных затратах - меньше износ техники, расход топлива и оплата труда сдельщиков. Но продаешь дороже. То есть экономика автоматом становится лучше. А два последних года из-за рекордных урожаев цены отпускались до уровня себестоимости под давлением предложения.
А для потребителя это не несет угрозы роста цен на конечную продукцию - например, хлеб?
Эдуард Зернин: Наш внутренний рынок защищен демпфером - у нас цена на зерно в любом случае будет ниже, чем на внешнем рынке. Кроме того, в себестоимости производства готовых продуктов доля сырья не так уж велика. В том же хлебе ее около 15%. А у крупных агрохолдлингов, специализирующимся на производстве мяса, есть своя растениеводческая база для производства кормов.
Из-за снижения урожая насколько снизится наша доля на мировом рынке?
Эдуард Зернин: По оценке минсельхоза, экспорт зерна в следующем сезоне составит 60 млн тонн. IGC (Международный совет по зерну) насчитал нам около 26% рынка пшеницы. То есть лидерство останется за нами. Проблемы с урожаем ведь есть не только у России. Они есть практически у всех - в Европе, Австралии, Бразилии. Где засуха, а где наводнение.
Например, в Индии, которая из-за проблем с урожаем собирается открывать свой рынок для поставок пшеницы. Для нас это перспективный рынок?
Эдуард Зернин: Индия пока не подтвердила открытие своего рынка по пшенице. У них сейчас идет выборная кампания. Надо быть политическим самоубийцей, чтобы сейчас открыть рынок и тем самым нанести ущерб своим фермерам. У Индии и Китая в этом смысле цель одна - по базовым культурам (рис и пшеница) полностью обеспечивать себя своим. Поэтому даже если они обнулят импортную пошлину, это будет сделано на короткий период.
С начала года экспорт зернобобовых увеличился в два с лишним раза. Как раз Индия - главный их покупатель. Почему эти культуры так выстрелили?
Эдуард Зернин: Потому что на них есть спрос, который мы раньше не замечали. Вот, говорят, есть нефтяное проклятие, а в нашем АПК есть зерновое проклятие. Пшеница - важный элемент севооборота. Ее легко выращивать. Часть урожая отложил на семена, потом разбросал, на югах часто даже не вносят удобрения, собрал урожай - все. А когда речь идет о зернобобовых, то разговор упирается в инвестиции и культуру производства. Далеко не каждый аграрий готов усложнять себе жизнь, не видя перспектив устойчивого сбыта.
После ухода транснационалов мы по-другому посмотрели на рынки и заново оценили их потенциал. Топ покупателей - Китай, Турция и Индия. Рекордные показатели экспорта складываются в первую очередь за счет гороха. Та же Индия второй раз продлила беспошлинный ввоз гороха. Это перспективный рынок. И в конкурентной борьбе за этот рынок наш горох выигрывает по критерию цена - качество.
С нутом и чечевицей мы пока работаем слабо. Хотя по этим культурам тоже неплохие перспективы. Зернобобовые - традиционный продукт питания для многих стран Азии, Ближнего Востока и Северной Африки, куда мы уже давно и успешно поставляем пшеницу.
Что даст повышение базовой цены (на 1 тыс. руб.) для расчета экспортной пошлины на зерно? Это поддержит аграриев?
Эдуард Зернин: Это снизит кассовые поступления в бюджет, создаст предпосылки для перераспределения этих средств в пользу участников внутреннего рынка. Но это не значит, что 1 тыс. руб. автоматом пойдет в карман непосредственно фермера. Цена определяется балансом спроса и предложения, а не пошлиной.
Сегодня многие переработчики скупают по дешевке зерно у близлежащих фермеров. Тем особо некуда деваться и ссориться с соседом не хочется. Да и требует меньших усилий на сбыт. Другое дело - экспортеры. На них можно жаловаться, они где-то далеко. Если мы всерьез говорим о балансировке цен на региональных рынках, нужно "вытащить" закупки переработчиков на биржу - тогда формирование цены на зерно станет прозрачным.
Есть ли проблемы с инфраструктурой для хранения, экспорта и транспортировки зерна? Когда сможем построить первые балкеры для перевозки зерна? Есть ли проблемы с вагонами (доступность, цены)?
Эдуард Зернин: Что касается железнодорожных перевозок, есть проблема оборачиваемости вагонов, а не их количества. Если и нужны инвестиции, то в первую очередь в инфраструктуру РЖД - в мощности узловых станций и маневровые тепловозы. Ты можешь инвестировать в свой элеватор, рисовать себе грандиозные планы, но если на твою станцию тепловоз приходит только раз в три дня, можно забыть об эффективности.
Еще один вопрос - это расширение мощностей подводящей логистики нашего ключевого Новороссийского порта. Сейчас портовые мощности фактически срослись с городом. Федеральная трасса проходит между жилых домов. Здесь требуется своего рода реновация, комплексное решение с переселением людей. Без этого резервов наращивания перевалочных мощностей не так много. Бизнес будет инвестировать в строительство терминалов, но все упрется в ограничения подводящей логистики.
Недавно заработал зерновой терминал "Порт Высоцкий" на Балтике. Это новое направление. Порт пока не загружен на 100%. Его надо развивать. Но фундаментальный риск северо-западного направления заключается в том, что оно работает по внутреннему морю НАТО. А мы видим, как Запад игнорирует гуманитарный аспект наших поставок, когда ему это выгодно.
Если говорить о судах для перевозки зерна, все экспортеры нашли возможности фрахта и долгосрочных отношений, что и позволило нам вернуться в Азию.
Строительство своих маломерных судов идет полным ходом. Надо учитывать, что здесь мы зависим от благоустройства русла рек. Мы сегодня грузим 3-5 тыс. тонн на судно, а оно может перевозить 7 тыс. тонн. Но глубина не позволяет. Сейчас мы наконец всерьез об этом заговорили. От этого повысится эффективность наших лодок.
Проектирование больших зерновозов идет. Но это сложный, длительный процесс, он займет точно не один год. В мире не так много производителей панамаксов на 60 и более тыс. тонн вместимости.
В чем смысл создания зерновой биржи стран БРИКС? Как далеко мы продвинулись в этом вопросе?
Эдуард Зернин: В первую очередь это позволит самостоятельно формировать цены на базовую агропродукцию. На каком основании цены на наше зерно устанавливаются на Чикагской бирже?
У биржи БРИКС колоссальный потенциал, который мы оцениваем в 1 трлн долларов ежегодного оборота: 90 млрд долларов - физический рынок и 900 млрд - деривативы. И как только стали понятны обороты, тема биржи БРИКС стала интересна всем. Поэтому думаю, что за право разместить у себя юрисдикцию биржи поборются многие страны. Также важно определиться с валютой, в которой будут вестись расчеты, - будет ли это собственная валюта или тот же доллар.
Причем Россия играет не первую роль с точки зрения объемов торгов. Лидер - Бразилия (соя), номер два - Индия (рис), Россия - третья. Поэтому в ее появлении заинтересованы многие дружественные нам страны.
Сейчас эта инициатива уже вышла на государственный уровень. Запущены протокольные процессы. Сама биржа появится не раньше чем через пару лет. Но принципиальное решение мы ожидаем уже в этом году - на саммите БРИКС в Казани.
Комментировать 
Телеграм-канал: https://t.me/zolnews
