Неурожайная страховка: почему амурские аграрии не получили страховые выплаты в 2020 году

«Я уже 40 лет работаю в сельском хозяйстве. На страховку за эти годы только в нашем КФХ были потрачены миллионы. И топило у нас поля, но ни разу мы не получали компенсации. Правда, однажды за сгоревшего «Кировца» выплатили 24 тысячи рублей. А вы представляете, сколько он стоил? — качает головой руководитель сельскохозяйственного предприятия «Димское» Тамбовского района Людмила Валова. — Тратить средства на страховку в нашем случае просто нецелесообразно». Её мнение разделяют большинство амурских аграриев: процент застрахованных полей последние годы колеблется на уровне 10 процентов.

И это несмотря на наводнения, которые стали случаться в регионе с пугающей регулярностью. Что стоит за этим: неспособность сельхозпроизводителей просчитывать риски, излишняя поддержка пострадавших бюджетными деньгами или все же невозможность получить выплату при наступлении страхового случая — разбиралась «Амурская правда».

«В ЧС поддержат только застрахованных»

Страхование урожая — распространенная практика по всему миру. И даже на западе России процент растениеводческих хозяйств, которые нивелируют свои риски таким образом, гораздо больше. Однако на Дальнем Востоке эта практика не слишком популярна.

3  договора страхования с господдержкой заключили амурские растениеводы в 2020 году, в 2019-м этот показатель был выше — 14 договоров

— Последние годы площади застрахованных посевных в Амурской области держатся на уровне 5—10 процентов. Но следует учитывать, что сама посевная площадь в регионе растет из года в год, — рассказывает начальник отдела финансирования АПК минсельхоза Приамурья Игорь Шелевой. — Во-первых, у нас только формируется культура страхования. На это нужно немало времени, а мы начали относительно недавно, по сравнению, например, с западными странами. Во-вторых, влияние оказала господдержка, которую получали последние годы сельхозтоваропроизводители, пострадавшие от ЧС. В 2018 и 2019 годах большинство хозяйств с погибшим урожаем получили средства из бюджета, однако с прошлого года Минсельхоз России при оказании поддержки в случае ЧС учитывает страхование посевов. Если объект сельского хозяйства находится в частных руках, то получать прибыль и нести риски должно руководство предприятия. Именно для этого и существуют страховые компании.

В этом году потопы и внезапный снег тоже присутствовали, однако ЧС вводили только в нескольких территориях области. При этом, по мнению экспертов, на интенсивность и площадь затопления полей значительно влияет работа самого хозяйства.

— Если поле в низине и нет мелиоративной системы — продолжительный дождь превратит землю в болото. Участки тех, кто продумывает агротехнику и систему мелиорации, меньше подвержены неблагоприятным погодным условиям, — отмечает Игорь Шелевой. — Правительство готово поддерживать аграриев, страхующих урожай: в прошлом году амурским фермерам возмещали 50 процентов стоимости страховой премии. Более того, Минсельхоз России готов при необходимости увеличить объем поддержки по данному направлению. К сожалению, как показывает практика, страхуется меньше растениеводов, чем могли бы.

Выплата привязана к урожайности

Казалось бы, есть все условия — 50-процентная субсидия, зона рискового земледелия, к которой относится Амурская область, и опыт прошлых дождливых лет, чтобы обеспечивать страховым компаниям очередь из фермеров. Однако в реальности на страховку соглашаются единичные хозяйства — как правило, с юга области, крупные и с устойчивой экономикой.

— Несмотря на то что сельхозсфере действительно необходимо страхование рисков, в нашем регионе эти продукты не пользуются спросом. С одной стороны, существует высокий уровень недоверия аграриев к страховщикам, причем вполне обоснованный. Случаи, когда хозяйства получали существенные страховые премии, в нашем регионе за последние годы единичны. Например, в этом году ни одна из застраховавшихся сельхозорганизаций не получила выплату, хотя соответствующие заявки растениеводы подавали, — рассказал АП эксперт в сфере страхования на условиях анонимности. — С другой стороны, для самих страховщиков это тоже не слишком выгодный продукт: ЧС у нас случаются регулярно, и потери аграрии несут довольно часто.

Само по себе ЧС не является причиной для страховой выплаты — только в том случае, если оно повлекло за собой снижение урожайности ниже того самого среднего значения за последние пять лет.

Поэтому страховать одно-два поля, которое топит из года в год, страховая компания не будет: это не выгодно. Господдержку получают только те аграрии, которые готовы оформить защиту рисков на все свои участки. При этом выплата всегда привязана к урожайности.

— Расчет происходит следующим образом: высчитывается средняя урожайность гектара у хозяйства за последние пять лет. Для этого используются официальные данные, которые есть в минсельхозе области, — комментирует директор амурского регионального филиала страховой компании «Согласие» Константин Медведев. — Для каждого региона — свои тарифы. В Амурской области они выше, чем в среднем по России, из-за того, что регион относится к зоне рискового земледелия.

Сама по себе ЧС не является причиной для страховой выплаты — только в том случае, если оно повлекло за собой снижение урожайности ниже того самого среднего значения за последние пять лет.

— Согласно условиям, природное опасное явление должно быть зафиксировано. Да, метеорологические станции есть не везде, однако товаропроизводитель может заключить договор с Росгидрометом. Тогда при ЧС по вызову сельхозпроизводителя они выедут и зафиксируют все на месте, — говорит Константин Медведев. — О происшествии необходимо сразу же сообщить в страховую компанию. Перед уборочной представители страховой вместе с экспертами, аккредитованными при минсельхозе области, и представителями хозяйства делают экспертизу на определение биологической урожайности: выезжают на поля, собирают материал по утвержденной методике. В том случае, если урожайность действительно упала ниже среднего значения, а все агротехнические приемы были выполнены, страховая доплачивает разницу, возмещая стоимость недополученных центнеров с гектара.

Поля затопило — денег от страховщика нет

На первый взгляд, схема не сложная, однако сами аграрии с такой оценкой не согласны.

— Растениеводство — это не работа в цехе. Мы во многом зависим от погоды: например, приходится сдвигать сроки посевной из-за ливней, потому что физически невозможно было работать в поле в предписанные дни — вот вам и причина для отказа от выплаты страховки, — рассказывает о нюансах Людмила Валова. — Много требований к семенам. Конечно же, мы пользуемся сертифицированными районированными сортами, но и тут находят, к чему придраться. На самом деле выращивать урожай по книжке нереально, мы адаптируем наши знания под конкретные условия, иначе результата не получить, но это дает огромное поле для придирок.

Еще одно хозяйство в Белогорском районе, КФХ Арутюнян, в этом году отказалось от страхования из-за того, что не получило выплату в предыдущем.

— В 2019 году мы решили застраховать свои риски, ведь аграриям действительно необходима защита от неурожая. К тому же половину страховой премии, согласно программе господдержки, за нас оплачивало государство. Подписали документы, внесли платеж — а это весомая для хозяйства сумма, — рассказала представитель хозяйства. — Летом наши поля затопило, обратились за выплатой. Однако страховая компания просто вернула минсельхозу ту часть страховки, которую вносит за аграриев государство, после чего нам отказали по причине неполной оплаты страховой премии.

Большая франшиза

— На самом деле прямого обмана страховые себе не позволяют: компании прекрасно понимают, что есть суд и за нарушение договора им придется платить огромные суммы. Поэтому отказывают в том случае, если уверены в своем праве. Потому и попытки аграриев судиться обычно заканчиваются ничем, — рассказывает АП страховой эксперт. — Зачастую растениеводы сами лишают себя права на выплаты, оформляя страховку с франшизой (один из вариантов страховки. — Прим. ред.).

19,5 миллиона рублей отдали амурские аграрии страховщикам в виде страховых премий в 2020 году (из них 8,5 миллиона субсидировало государство)

Франшиза снижает стоимость страховой премии, однако в этом случае аграрий берет часть рисков на себя. Например, если производитель берет франшизу в 10 процентов, то сумма, которую он платит страховой, снижается. Но в случае потери урожая ему возместят убыток до 90 процентов, а первые 10 процентов ущерба он берет на себя.

В этом году получить выплаты аграрии не смогли потому, что оформили максимальную франшизу — 50 процентов. То есть при средней урожайности в 15 центнеров с гектара возмещать будут до 50 процентов (до уровня в 7,5 центнера с гектара). Если урожайность выше или равна 7,5 — страховая ничего не платит. Если, например, урожайность была 6 ц/га — доплатит за 1,5 центнера с гектара.

С одной стороны, это значит, что, несмотря на плохие погодные условия, амурские растениеводы потеряли меньше половины урожая. С другой стороны, сэкономив на страховке, они в результате вообще не получили выплаты. При этом очевидно, что государство не может каждый раз компенсировать убытки аграриев. Поэтому во всем мире сельхозпроизводители и страхуют свои риски. И наша страна идет в том же направлении, однако Амурская область — еще в самом начале этого пути. Что выберут местные аграрии в следующем году: платить страховым компаниям полный взнос, вообще отказаться от страховки или снова экономить с помощью франшизы — покажут итоги уборочной-2021.

Сколько средств получили амурские аграрии в виде субсидий на страховку (руб.):

2018 год — 3,4 млн

2019 год — 6,4 млн

2020 год — 8,5 млн

Сколько полей застраховали амурские аграрии с господдержкой:

2018 год — 16 тыс. га

2019 год — 39 тыс. га

2020 год — 23 тыс. га