Ограничения на экспорт зерна и муки обошлись Казахстану в $150 млн

Квоты на отгрузку за рубеж сельхозпродукции действовали в Казахстане в течение двух последних весенних месяцев. Минсельхоз РК вводил их на период карантина, мотивируя необходимость такого шага обеспечением продовольственной безопасности населения

Зернотрейдеры и мукомолы считают, что столь жесткие меры были безосновательными и в итоге привели к стагнации отрасли и недополучению страной десятков миллионов долларов валютной выручки. 

Простые цифры

Ежегодная потребность Казахстана в продовольственной пшенице составляет 2,5 млн тонн. То есть на период с апреля по сентябрь (начало сбора нового урожая) стране для закрытия внутреннего рынка был нужен 1 млн тонн.

При этом, по данным Комитета по статистике МНЭ РК, на 1 апреля в стране в наличии имелось 4,6 млн тонн продовольственной пшеницы. Плюс к тому — 425 тыс. тонн продовольственного ячменя. Итого более 5 млн тонн. Кроме того, эксперты оценивали в 300 тыс. тонн запасы муки, круп и макаронных изделий в торговых сетях и еще в 300 тыс. тонн – собственные «хлебные» запасы населения.

Получается, официальные цифры говорили о почти шестикратном перекрытии собственной потребности Казахстана. Учитывая, что транспортная инфраструктура позволяет отгружать из страны порядка 700 тыс. тонн зерна и муки в месяц, угрозы опустошения внутреннего рынка не было.

Однако Минсельхоз все-таки ввел сначала полный запрет на экспорт муки, а потом трансформировал его в квотирование. Также были введены квоты и на вывоз зерна. На апрель они составили 70 тыс. тонн по муке и 200 тыс. тонн по пшенице. На май соответственно 150 тыс. тонн и 250 тыс. тонн.

Столкновение интересов

Зерновой союз Казахстана, объединяющий крупнейших производителей и экспортеров зерна, введение квот поддержал, отметив тот факт, что в настоящий момент рынок зерна непрозрачен и цифрам статистики об имеющихся запасах доверять нельзя.

А вот мелкие и средние трейдеры обратили внимание на то, что из-за желания чиновников перестраховаться экономика понесла существенный урон вместо того, чтобы извлечь из кризисной ситуации выгоды.

— В каждый из месяцев, когда действовали ограничения, экспортеры не смогли вывезти по 300 тыс. тонн пшеницы, — рассказал Канат Кобесов, генеральный директор трейдинговой компании Nurly Zhol Trade (Нур-Султан). – При средней цене пшеницы $250 за тонну получается $75 млн в месяц, или $150 млн за весь период ограничений. Это та валютная выручка, которую потерял Казахстан. Что касается трейдеров, то с каждой тонны их маржа примерно $5. Так что мы не смогли заработать за апрель и май $3 млн.

Упущенные возможности

Что получили зернотрейдеры вместо прибыли, так это проблемы. Ведь ограничения были введены внезапно, без возможности исполнить ранее взятые обязательства.

В частности, почти у семи десятков зернотрейдеров сорвались ранее заключенные контракты, по которым была получена предоплата в долларах. Валюту трейдеры успели потратить на приобретение зерна у крестьян, и для возвращения средств партнерам ее пришлось покупать заново. При этом курс тенге к доллару как раз в этот период стремительно снизился (с 380 до 440), и возвращать деньги пришлось уже в новых реалиях. А это – прямой убыток в размере 15%.

Еще сильнее пострадали мукомолы, поскольку их апрельская квота оказалась в три раза меньше, чем у зерновиков. В результате многим мельницам пришлось остановить производство и распустить сотрудников в неоплачиваемые отпуска. Это решение они считают критической ошибкой Минсельхоза, которая не позволила Казахстану извлечь из кризиса максимальную выгоду для экономики.

Дмитрий Пампур

— Наиболее разумным и выгодным для экономики страны вариантом было введение ограничений на экспорт зерна при свободной отгрузке за рубеж муки, — поделился мнением Дмитрий Пампур, директор мукомольной компании Dikanshy (Петропавловск). — Это придало бы нашей мукомольной отрасли очень хороший импульс к восстановлению тех лидерских позиций на мировом рынке, которые мы потеряли лет десять назад как раз из-за того, что стали экспортировать большой объем зерна. Средняя Азия в этом плане полностью зависит от Казахстана: будем продавать им муку – будут брать муку. Будем продавать зерно – будут брать зерно. Нам выгоднее первый вариант: ведь это азбука – экспортировать нужно переработанную продукцию, а не сырье. Почему Минсельхоз РК этого не видит, непонятно.

Отметим, что 200 тыс. тонн зерна – это эквивалент 140 тыс. тонн муки. То есть даже в рамках установленных лимитов продать на экспорт в апреле Казахстан мог не 70 тыс. тонн муки, а 210 тыс. тонн. При этом интересам самих зерновиков ничего не грозило – они бы просто продали свое зерно отечественным мукомолам, а не узбекским. Это дало бы несколько плюсов: и поддержка отечественного производства, и сохранение рабочих мест, и поступление большего объема валютной выручки – ведь цена муки примерно на 40% выше зерна.

Отсроченные последствия

Что касается реакции рынка на возобновление экспорта, то экспортная цена пшеницы четвертого класса (станция Сарыагаш) сразу же снизилась на $10-15. Если раньше она доходила до $260, то сейчас стоит $245. Мука подешевела с $340 до $320.

При этом участники рынка уверены – цены будут снижаться и дальше, принося новые издержки отечественному бизнесу. Причина в том, что традиционные покупатели казахстанского зерна и муки за минувшие два месяца затоварили склады впрок и сейчас спрос с их стороны очень небольшой.

— Тем более что в июне в Узбекистане начнется уборка собственного урожая, и спрос и на нашу муку, и на нашу пшеницу еще больше снизится, — отметил Дмитрий Пампур. — Это приведет к дальнейшему падению цен. Получается, действия Минсельхоза имели не только прямое негативное влияние на рынок, но и такое отсроченное. А ведь ситуация могла быть прямо противоположной: если бы склады Узбекистана были забиты нашей мукой, а не зерном, им бы сейчас приходилось и нашу муку продавать (это ведь скоропортящийся продукт), и зерно докупать – поскольку их собственная пшеница имеет низкие хлебопекарные качества и нуждается в подмешивании казахстанской. Но в итоге все наоборот – нашего зерна у них предостаточно, и в покупках сейчас они не заинтересованы.

То же самое – на внутреннем рынке Казахстана. Он стоит с середины апреля, когда отечественные мукомолы были вынуждены снизить объемы переработки.

— Кроме наших мукомолов, зерно сейчас покупать некому, потому что узбеки свои амбары забили во время ажиотажа, — рассказал Канат Кобесов. – И нашим переработчикам пшеница сейчас не нужна. Разговаривал со знакомым мукомолом – у них склады забиты на три месяца вперед. Так что раньше осени они закупаться не начнут. И такая ситуация по всей стране.

В настоящий момент зернотрейдеры готовятся создать собственную ассоциацию, чтобы через нее работать над созданием условий стабильной работы в Казахстане. И, конечно, для того чтобы в случае повторения кризисных ситуаций иметь возможность отстаивать свои интересы.