Торгпред РФ: Никарагуа очень интересуется нашей продукцией

О том, почему Никарагуа для России остается пока неизведанной землей для экономического сотрудничества, где самые лучшие сигары в Латинской Америке и чем поможет России вступление в Центральноамериканскую интеграционную систему, в интервью РИА Новости рассказал торговый представитель РФ в Никарагуа Петр Панкратов. © РИА Новости. Дмитрий Знаменский

Никарагуанские сельхозпроизводители пока не в полной мере воспользовались возможностями для увеличения экспорта в Россию в связи продуктовым эмбарго Москвы, но заинтересованность в расширении сотрудничества есть у обеих сторон. О том, почему Никарагуа для России остается пока неизведанной землей для экономического сотрудничества, где самые лучшие сигары в Латинской Америке и чем поможет России вступление в Центральноамериканскую интеграционную систему, в интервью корреспонденту РИА Новости Татьяне Кукушкиной рассказал торговый представитель РФ в Никарагуа Петр Панкратов.

— Торговые отношения РФ со странами Центральной Америки имеют большой потенциал, но развиваются недостаточно динамично. Что может сделать Москва со своей стороны, чтобы помочь системно развивать внешнеторговые связи с Никарагуа?

— Что касается развития отношений с центральноамериканским регионом, наши действия уже начались, и весьма активные. Все страны Центральной Америки являются частью интеграционной системы — ЦАИС и частью общего, реально работающего рынка. Единственный нюанс: общий рынок ЦАИС — не таможенный союз. Это означает, что товары, произведенные в одной стране, имеют свободный доступ в других странах, а вот завезенные из третьих стран не могут также свободно циркулировать.

26 марта Сергей Лавров на встрече со своими коллегами из стран ЦАИС вручил просьбу о приеме России в качестве внерегионального наблюдателя. Такой статус имеют достаточно большое количество стран, для нас это означает политический диалог напрямую с интеграционным объединением. Это политическая часть, вторая часть всегда очень важна — экономическая. В этом регионе в 2011 году начало работать торговое представительство в Никарагуа. Сейчас оно де-юре по совместительству работает в трех странах — Никарагуа, Гондурас и Сальвадор.

— А насколько реально может увеличиться взаимный товарооборот после присоединения РФ к Центральноамериканской интеграционной системе в качестве страны-наблюдателя?

— С точки зрения экономического сотрудничества этот регион для нас является пока еще терра инкогнита. Объясню, почему — у нас неплохие отношения с Мексикой, у нас развиваются в различных секторах отношения со странами Южной Америки. А с ЦАИС все только начинается. Хотя, безусловно, отношения есть, и есть динамика. Например, в 2009-2010 годах товарооборот с Никарагуа, Гондурасом и Сальвадором был в общем около 30 миллионов долларов. А в докризисном 2013-м товарооборот достиг уже 160 миллионов.

Традиционные товары экспорта Никарагуа — это высококачественная сельхозпродукция, причем органическая продукция, то есть там нет промышленного производства. Многие никарагуанские товары считаются лучшими в мире — кофе, сигары. Почему-то у нас думают, что лучшие сигары — кубинские, но они не входят в десятку лучших по версиям специализированных изданий. Никарагуа является крупным производителем говядины для такой небольшой страны: они производят миллион голов в год. Мы начинаем заходить на никарагуанский рынок с машинно-технической и промышленной продукцией и пытаемся переводить интеграционные проекты в коммерческие. Ну например, мы два года по просьбе правительства Никарагуа оказывали им гуманитарную помощь в виде поставок пшеницы. Начиная с прошлого года они уже закупают у нас зерно, причем расплачиваются на момент погрузки. Уже два корабля прошло, и мы работаем дальше. Последняя поставка была в 30 тысяч тонн.

— И все-таки чем нам может помочь ЦАИС?

— Здесь надо понимать, что рынок каждой отдельной страны — небольшой, но все вместе это 60 миллионов населения и 50 миллиардов ежегодного импорта промышленной продукции. Причем любой: и высокотехнологичной, и машины, и, может быть, просто стройматериалы, и удобрения. Это тот рынок, на котором мы свою нишу можем получить. Мы не сможем, конечно, пока конкурировать с их традиционными партнерами.

Но и у никарагуанцев есть интерес: мы, например, пригласили и ожидаем их на Петербургском экономическом форуме. Политические контакты тоже очень важны — впервые открылись посольства Гондураса и Сальвадора в России, прошли первые визиты министров иностранных дел. Первые бизнес-миссии поездили по этим странам. Никарагуа очень интересуется нашей продукцией, я имею в виду автомобильную и сельскохозяйственную технику. Есть еще интересные проекты региональные, например авиационная техника. Есть проекты в области фармацевтики, рыболовства. Мы сейчас находимся в такой стадии, когда начинаем проекты в разных областях, наши бизнесмены приезжают и интересуются, как строить там бизнес.

— А вступление России в ЦАИС поможет в решении таможенных проблем для российского экспорта в Никарагуа?

— Расскажу на примере: российское зерно, допустим, завезено в Никарагуа. Если это зерно попытаться перевезти в другую страну, то без уплаты таможенных пошлин это сделать невозможно. Но если из этого зерна смолоть муку, то это будет уже продукт, произведенный в Центральной Америке, и мука может спокойно продаваться в соседних странах. В Центральной Америке экономика построена таким образом, что правительства стран, какие бы они ни были, обязаны подчиняться этим законам общего рынка.

— Насколько воспользовались никарагуанские экспортеры продуктовым эмбарго?

— Пока не воспользовались в полной мере. Тут прежде всего проблема в том, что их объемы производства не такие большие. То есть нужно дополнительно производить продукцию, поэтому мы закупаем пока очень немного. У них прекрасные фрукты, не только тропические, но те же самые бахчевые — известные нам арбузы и дыни. Но только в конце прошлого года первые контейнеры из Гондураса и Никарагуа пришли в Санкт-Петербург. Проблема еще в том, что как наша продукция к ним, так и их продукция к нам идет через третьи страны. И одномоментно это не решить.

— А какие-то шаги предпринимаются для решения?

— Это решается всегда естественным путем. Нам надо продвигать проекты, которые сейчас развиваются: та же самая фармацевтика или рыболовство, чего раньше не было. Другое дело, что кризис в российской экономике сейчас подрубает — самое то время, когда можно торговать нашей техникой и нашими товарами из-за разницы курсов, а у экспортеров затруднен доступ к кредитам или они очень дорогие.

— А что может быть интересно никарагуанским партнерам в России?

— Очень большой интерес к автомобильному сектору, к новым моделям УАЗ. Это у нас тут есть стереотипы, а там другое немного отношение: цена-качество. УАЗ лучше ездит по бездорожью, чем конкуренты, а сейчас еще и удобнее стал, поэтому его покупают. Надо сказать, что в Никарагуа настоящая рыночная экономика, есть предприятия, которые существуют сотню лет.

— А если говорить о конкретных проектах. Вы упомянули, что им интересна гражданская авиация и биотехнологии. Когда можно ожидать какого-то решения?

— На стадии проработки конкретных контрактов находятся проекты в фармацевтике, рыболовстве, авиатехнике, возможно, энергетике.

— В СМИ много слухов и информации о той роли, какую Россия планирует сыграть в строительстве Никарагуанского канала. Как вы можете их прокомментировать?

— Сложный вопрос. Дело в том, что все пока выжидают объявления технико-экономического обоснования (это самое главное для инвесторов и участников проекта) и заключения по окружающей среде и социальным последствиям строительства канала. Но китайцы все время переносят сроки. Следующей датой назван май месяц. Но надо понимать, что концессия на 100% находится в руках китайской стороны и принимать решения о тендерах, по инвестициям и так далее будут китайцы. Интерес, конечно, есть, и не только у России. Но то, что вы читали в прессе, немного не соответствует действительности.