А. Злочевский: О возобновлении экспорта зерна: плюсы и минусы

Доброе утро! Мы приветствуем посетителей сайта РБК и журналистов, собравшихся в нашем пресс-центре. У вас есть возможность сегодня пообщаться с нашим собеседником напрямую и посредством виртуального пространства. Ровно две недели остается до возобновления экспорта российского зерна. С момента обнародования этого факта прошло примерно столько же времени. Дебаты вокруг этой темы не утихают. Специалисты анализируют ситуацию, делают прогнозы. Обсудим эту тему сегодня и мы с нашим гостем – президентом Российского зернового союза Аркадием Злочевским. Добрый день, Аркадий Леонидович! Тема нашей пресс-конференции: "Возобновление экспорта зерна: плюсы и минусы".

А.Злочевский: Я вообще не вижу в снятии эмбарго отрицательных моментов, исключительно положительные. И очень хорошо, что заранее было объявлено, то есть дали возможность рынку подготовиться - организация экспортных операций требует времени и достаточно значительного. Весь июнь уйдет на подготовку организации экспорта. В июле, я надеюсь, мы начнем экспортировать.

То, что заработал спрос со стороны экспортеров, уже исправляет достаточно плачевную ситуацию на внутреннем рынке зерна. Цены практически с февраля падали неуклонно вниз и очень высокими темпами и обрушились до уровня, который уничтожает стимул под производственной базой. Сейчас происходит восстановление, это очень отрадно. Этому можно дать исключительно положительные оценки.

А.Злочевский: Рынок, естественно, отреагировал достаточно бурно и причем немедленно. Объявление прозвучало в субботу о том, что мы откроемся с 1 июля, и уже в понедельник цены на Северном Кавказе поднялись до 700 руб. на пшеницу 4-го класса – на основную экспортную позицию. Сейчас цены почти восстановились до приемлемых значений. Пшеница 4-го класса на Северном Кавказе сегодня стоит 5 тыс. 800 руб. Это уже хороший показатель. За прошлую неделю цены выросли на 230 руб. на Северном Кавказе. В общем, рынок начинает адаптироваться и менять, соответственно, ценовую ситуацию в сторону экспортной логистики так же, как он был устроен до введения эмбарго.

А.Злочевский: Потери достаточно значительные в карманах зерновиков. Мы посчитали, что от разницы в ценах, которые сложились на внутреннем рынке, то есть по тем ценам, по которым пришлось продавать, а не по мировым ценам, зерновики потеряли порядка 108 млрд руб. Еще 6 млрд руб. - это оценка потерь непосредственно от закрытия экспорта. Это то, что потерли экспортеры. Получается 114 млрд руб. - примерная оценка.

Это не значит, что эти деньги потеряны безвозвратно, они переложены в карманы смежных отраслей. Фактически зерновики из своего кармана просубсидировали животноводство и потребителей. В основном животноводы беспокоились по поводу роста цен, и разница была очень велика перед объявлением об открытии экспорта и составляла порядка 100 долл. между мировым рынком и внутренним. 100 долл. - это то, что сэкономили животноводы, мукомолы и вся пищевая промышленность.

А.Злочевский: Зернотрейдеров у нас так много, что их и посчитать невозможно. Экспортеров достаточно ограниченное количество, их было около пятидесяти, точно тоже посчитать трудно, потому что их состав постоянно меняется. Это не закосневший организм, а живой. На данный момент число их сократилось до 30 с лишним, включая мелких. Но сейчас идут процессы восстановления. Те команды специалистов, которые в результате закрытия экспорта вынуждены были покинуть ряды компаний, поскольку некоторые компании были в крайне тяжелой финансовой ситуации и объявили себя банкротами, ушли с экспортных операций, но остались на внутреннем рынке, закрыв экспортный бизнес в рамках своих компаний. Команда специалистов, которые покинули ряды этих компаний, никуда не делась, они остаются, и сейчас соответственно пытаются организоваться либо в других компаниях, либо в собственной компании, ориентированной на экспорт. Специалисты, которые вне рамок тех компаний, которые покинули экспортный бизнес, ездят сейчас по экспортным элеваторам, договариваются, соответственно, об объемах перевалки. Какой-то процесс восстановления идет уже в преддверии открытия экспорта.

А.Злочевский: Нет здесь ни руководящей, ни направляющей силы, и никто не должен сверху раздавать команды по восстановлению самой структуры экспортеров. Надо понимать, как рынок дальше отреагирует на изменившуюся обстановку. Какие-то объемы подхватят существующие экспортеры и перетащат эти объемы на себя. Это вопросы конкурентных преимуществ на рынке. Строятся какие-то планы по организации новых образований, и какие-то объемы, соответственно, перетекут туда.

Самое главное, что мы не потеряли специалистов, они не покинули эти ряды. Это очень сложное дело - экспортный бизнес. Чтобы организовать экспортные зерновые потоки, требуется очень много усилий. Осталось дело за малым - обеспечить организацию вновь прибывающих экспортеров финансовыми ресурсами, потому что экспортный бизнес требует очень серьезных вложений. Поскольку эти специалисты уже опытные и умеющие управлять рисками, я надеюсь, что их репутация сработает на привлечение источников финансирования и, соответственно, они смогут это организовать.

А.Злочевский: Нет, не ожидаем. То, что сейчас происходит восстановление до какого-то среднего уровня цен на зерно, это, во-первых, средний уровень, не пиковое значение, которое он проходил, а рекордный пик цен был три года тому назад (это было начало 2008г., конец сезона 2007-2008г.). Тогда мы имели цену, доходящую до 9 тыс. 500 руб. на третий класс пшеницы.

Сейчас о таких ценовых параметрах речь не идет, и впадаем сейчас с растущими ценами в период валового сбора урожая, когда начнет работать уже традиционный сезонный фактор. В период валового сбора всегда повышается предложение, и цены снижаются. Сейчас, соответственно, в результате открытия экспорта они повышаются, но вот-вот уже начнется уборка, и это естественно будет оказывать свое существенное влияние на ценообразование. Поэтому говорить о каком-то значительном ценовом всплеске не приходится, а цены на продовольствие, конечно, в течение первой половины текущего года не снижались. Там есть запас прочности достаточно значительный для того, чтобы это текущее восстановление ценовых параметров выдержать легко и без каких-либо потерь.

А.Злочевский: Мы против любых ограничений экспорта, считаем их нецелесообразными в нынешней ситуации. Но если они все-таки будут вводиться, то плавающая пошлина - наиболее цивилизованный механизм, который, по крайней мере, сильно не нарушит рыночную обстановку и не уничтожит стимулы. Потому что фиксированные пошлины - это всегда очень значительный риск. Мы уже исторически проходили этот инструмент. В феврале 2008г. вводились фиксированные пошлины на вывоз зерна на экспорт, они носили запретительный характер. Практически с февраля 2008г. до конца у нас не было экспорта, пока работали эти пошлины. И всегда такой риск существует: либо они работают как запретительный инструмент, либо не срабатывают как инструмент для задач ограничения внутренних цен, если позволяет вывозить.

Плавающая пошлина куда более аккуратна, конечно, чем фиксированные пошлины. А квоты вообще вынимают огромное количество денег из кармана крестьян. Мы категорически будем настаивать на том, чтобы никакого квотирования у нас не было, как это сделала Украина в прошлом сезоне. Это самый неаккуратный, скажем так, инструмент.

Я еще раз повторю, что мы против любых ограничений экспорта. Они очень сильно отражаются на внутренних закупочных ценах. Это не деньги из карманов экспортеров, трейдеров, обеспечивающих логистику компаний, и т.д. - это все деньги из карманов зерновиков, производителей зерна, страдают именно они. Так что любые ограничения - это оброк на карман зерновиков.