Продуктовое эмбарго Москвы вынудило ЕС переориентировать экспорт на другие рынки. Помогли Европе США, Китай и Гонконг
“Что тут злиться, нужно включать мозги и искать выход”,— говорит эстонский фермер Юхан Сяргава, владелец животноводческой фирмы Saidafarm, рассуждая о российском продуктовом эмбарго, введенном в РФ на товары из ЕС.
Этот крепкий мужчина в годах когда‑то был директором совхоза. Пережил и развал Советского Союза, и вступление страны в Евросоюз, после которого более двух третей занятых в сельском хозяйстве работников страны либо уехали, либо сменили род деятельности. Сяргава не сменил.
У него сегодня 1 тыс. га земли и животноводческая ферма на 500 голов. Он не собирается сдаваться и из‑за российского эмбарго, хотя рынок РФ был для него ключевым.
Свои антисанкции Москва ввела на один год в качестве ответа на экономические санкции ЕС и стран Северной Америки, вызванные агрессивной политикой Кремля в отношении Украины. В итоге с августа прошлого года Россия самоизолировалась от мясной, рыбной, молочной продукции, а также овощей и фруктов из ЕС, США, Канады, Австралии и Норвегии.
“Наша страна вместо России будет поставлять продукцию в Японию. Правительство договорилось, что мы поставим туда 5 тыс. т масла и столько же сухого молока”,— говорит Сяргава. И хотя это позволяет продать только треть появившихся из-за эмбарго излишков молока, фермер верит — проблема решится.
Приблизительно так же мыслят чиновники в Евросоюзе. Макроэкономические данные показывают, что Россия, введя запрет, скорее наказала сама себя. В ЕС от антисанкций страдают разве что отдельные секторы экономики.
Говорит и доказывает цифра
“Министр, европейское бизнес-сообщество в гневе. В гневе из‑за того, что его принесли в жертву как европейские, так и российские власти”,— такие слова бросил в лицо российскому министру иностранных дел Сергею Лаврову французский бизнесмен на заседании Ассоциации европейского бизнеса в России, прошедшем в октябре 2014‑го. Предпринимателя процитировало агентство Reuters.
Лавров тогда начал свой ответ не с экономики, а с того, что отверг все обвинения в агрессии против Украины, а затем посоветовал бизнесменам “лоббировать свои интересы среди своих правительств, если они хотят изменения политики”.
Они и лоббируют: недавно сотни тракторов польских фермеров заблокировали подъезды к Варшаве. Один из участников объяснил свою позицию просто: “У ЕС есть €100 млн для Украины, а для нас нет”.
Но подобные акции так и не стали массовыми в Европе. И неудивительно: статистика говорит, что Европа довольно легко, хоть и не безболезненно, переваривает российское эмбарго. Это следует из данных, полученных НВ в представительстве ЕС в Украине.
На первый взгляд закрытие российского рынка должно было стать для европейцев серьезным испытанием. По данным ЕС, под российское эмбарго попала сельхозпродукция, объем поставок которой в РФ в 2013 году составил более €5 млрд. К примеру, в Литве запрет коснулся 41 % всего сельскохозяйственного экспорта. В Польше, Финляндии и Эстонии — 18–19 %.
Если же говорить об абсолютных цифрах, то сильнее всего последствия российского самоограничения должны были ощутить в той же Литве, где объем запрещенной к экспорту в РФ продукции оценивался €922 млн, Польше — €840 млн и Германии — €594 млн.
Эти цифры страшны лишь на первый взгляд. В ЕС отмечают, что они не дают представления о реальных потерях из‑за запрета. Во-первых, все зависит от того, как производители переориентировали свои поставки на другие страны ЕС и третьи рынки. А также есть сезонные факторы. К примеру, в польском Союзе производителей фруктов НВ рассказали, что пока еще говорить об убытках сезона рано. Яблоки — наиболее уязвимый польский продукт, попавший под запрет,— сохраняются еще до конца мая. И шанс найти для них новый рынок сбыта все еще остается.
Главными пострадавшими в ЕС от запрета являются производители сыров: объем их экспорта с августа по ноябрь упал почти на 20 %. Заметно сократился экспорт фруктов — на 10 % и овощей — на 13,5 %. А вот объем экспорта свинины уменьшился всего на 1 %, а говядины и мяса птицы даже вырос. Добиться таких результатов ЕС удалось благодаря тому, что производители смогли быстро переориентироваться. “США открываются для наших товаров. Мы уже раньше поставляли туда сыры, а теперь еще и мясо”,— говорит Казимирас Старкявичус, бывший министр сельского хозяйства Литвы. Сейчас он — фермер, занимается растениеводством и животноводством.
Мы страдаем от того, что ЕС участвует в процессах в Украине. Но это не значит, что я против Йоланта Казимирска, президент Союза производителей фруктов Польши
Но не только США стали палочкой-выручалочкой для ЕС. Европейцы нарастили продажи в Гонконге, Китае, Швейцарии, Алжире. В целом с августа по ноябрь экспорт сельхозпродукции из ЕС вырос на €1,9 млрд (+1,7 %). А поставки в Россию упали на €1,5 млрд. В итоге Европа имеет положительное сальдо в размере €400 млн.
Немаловажную роль в достижении такого результата сыграла и изворотливость европейских фирм, которые все же умудряются проникать на закрытый для них российский рынок. “Дырой в заборе” стали страны, которые не прекращали свои отношения с Россией,— Турция, Сербия, Беларусь,— ставшие транзитерами для европродуктов. “Белоруссия берет для своей страны. А потом продает в Россию. Россия это понимает, но что делать? Кушать хочется”,— говорит Старкявичус. Процесс стал столь значимым, что агентство Reuters этой осенью опубликовало статью Кому белорусских устриц?
При этом Россия пыталась обратиться к Беларуси и Казахстану с просьбой проводить единую таможенную политику. Но натолкнулась на резкое заявление президента Беларуси Александра Лукашенко. “Абсолютная политика, притом глупая и безмозглая. Вот мы ввели санкции, а тут вот белорусы к ним не присоединились. Если что‑то надо, ты скажи прямо”,— ответил на просьбу Кремля белорусский лидер.
Европейские страдания
“Я вообще не хочу вникать в политику”,— бросает в сердцах генеральный директор одной из польских фирм, которая поставляет яблоки на экспорт. Приблизительно то же говорит и президент польского Союза производителей фруктов Йоланта Казимирска. Она считает, что эта история бьет как по производителям в Польше, так и по потребителям в самой России, которые привыкли к польской продукции.
Как бы ни действовала дальше официальная Москва, вся Европа получит неплохую прививку от российской зависимости
“Но нам жалко не столько Россию, сколько себя,— говорит Казимирска.— Мы страдаем от того, что ЕС участвует в процессах в Украине. Это не значит, что я против. Просто нужно найти адекватный подход”.
Такие настроения нередки среди бизнеса в Европе. Несмотря на позитивную макроэкономическую картину в целом, эмбарго болезненно переживают, особенно в далеких от конфликта странах. Всего через три недели после запрета голландские фермеры были вынуждены выбросить на свалку тонны помидоров, персиков и яблок. В Польше яблоки раздавали бесплатно на благотворительные цели.
А правительство обратилось к гражданам с просьбой купить по яблоку, чтобы поддержать экономику.
Агентство Reuters сообщало, что многие фермеры в Дании не смогут выплатить взятые кредиты. И в стране начнется волна банкротств компаний по производству свинины.
Затронул запрет даже далекий Уэльс, где серьезно обеспокоены тем, что из‑за эмбарго на рынок этой страны стало поступать много молочной продукции из Прибалтики, в частности Эстонии. А цена эстонского молока в два раза ниже, чем местного.
Пострадавшие фермеры рассчитывают на компенсации. В сентябре прошлого года правительство ЕС заявило, что поддержит фермеров и выделит €165 млн. Недавно еврокомиссар по сельскому хозяйству Фил Хоган заявил, что Еврокомиссия поддержит производителей свинины. И предпримет меры по изъятию избыточных объемов с рынка для того, чтобы снизить предложение и повысить цены.
Параллельно правительства некоторых стран еврозоны пытаются договориться с Москвой. К примеру, французские власти в январе предприняли попытку провести переговоры о смягчении запрета на импорт свинины на уровне ветеринарных служб и даже достигли предварительного соглашения. А президент Литвы Даля Грибаускайте прямо обвинила литовского еврокомиссара Витяниса Андрюкайтиса: мол, тот потворствует расколу единой европейской позиции. Грибаускайте возмутило то, что Андрюскайтис был в курсе, что отдельные страны пытаются договориться с Кремлем, и не попытался пресечь подобную активность.
Возврат невозможен
“Если запрет не отменят, мы будем искать альтернативные рынки,— говорит Казимирска.— Это Дальний Восток, арабские страны, страны Персидского залива, Южная и Центральная Америка”.
Поиском альтернативы заняты и в РФ, делая ставку на импортозамещение. Например, крупный российский агрохолдинг Русагро благодаря запрету на ввоз свинины из ЕС смог нарастить свои продажи в III квартале на 65 %. Но что хорошо для отдельных производителей, для всей страны явно недостаточно.
Как бы ни действовала дальше официальная Москва, вся Европа получит неплохую прививку от российской зависимости
Запрет больно бьет по самой России: из‑за санкций ЕС, собственного продовольственного эмбарго и девальвации рубля в декабре прошлого года часть социально значимых продуктов подорожала на треть. Как сообщает русская служба Би-би-си, это привело к тому, что крупнейшие розничные сети страны договорились зафиксировать цены на такие товары на два месяца.
Операторы пошли на этот шаг из опасения, что антимонопольное ведомство может ввести на них предельные цены. Вице-премьер РФ Аркадий Дворкович ранее заявил, что от подобного шага власти воздерживаются лишь потому, что он может привести к дефициту товаров на полках.
Как бы ни действовала дальше официальная Москва, вся Европа получит неплохую прививку от российской зависимости. Старкявичус вспоминает, что Россия всегда использовала продуктовые санкции в политических целях. “Мы [Литва] это уже проходили не раз, а теперь это проходит вся Европа”,— говорит литовский экс-министр.
Впервые сельхозпроизводители его страны столкнулись с заградительными мерами со стороны россиян после кризиса 1998 года. И если до них литовцы экспортировали на восток 70 % продукции, то после эта доля сократилась до 29 %. А вследствие нынешнего запрета поставки упадут, по мнению Старкявичуса, до 14 %.
Многие в Европе осознают, что даже если компании из ЕС вернутся на российский рынок, прежнего порядка дел уже не восстановить. Понимают это министры. Понимают и обычные фермеры.
“Если Россия снимет запрет, люди все начнут туда поставлять,— там деньги есть. Но вряд ли к этому рынку будут относиться серьезно”,— говорит Сяргава. По его словам, наладив отношения с более стабильными странами, мало кто из производителей захочет вновь подвергаться риску.
