Е. Скрынник о текущей ситуации на рынке зерна, мяса, молока – полное интервью радиостанции «Эхо Москвы» - видео и текст

Е. Скрынник о текущей ситуации на рынке зерна, мяса, молока – интервью радиостанции «Эхо Москвы»

смотри http://www.echo.msk.ru/blog/video/648211-echo/

и читай:

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, что пришли. Идет трансляция на нашем сайте, и в прямом эфире мы на «Эхо Москвы». Вы можете присылать свои вопросы на СМС +7 985 970 4545. Ну, вот, закончилась эта неделя, Елена Борисовна, которую все отдыхали, может быть, кроме вас, в том числе. Скажите, пожалуйста, главные вопросы, которые к нам пришли – я их собрал – почему-то опять возник молочный вопрос. Очень много вопросов о том, что перебои с молоком, не хватает молока, не хватает масла – народ беспокоится. Что, действительно, происходит - и в связи с Белоруссией тоже, - в этой отрасли?

Е. СКРЫННИК: Ситуация по молоку следующая. Запасы на конец прошлого года составили 2 млн 100 тысяч тонн.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это много? Это мало?

Е. СКРЫННИК: Это более, чем достаточно для того, чтобы всем чувствовать себя спокойно. Перебоев с молоком и молочными продуктами в стране не будет, потому что эти запасы постоянны, ежегодны, и мы никогда не имеем никаких перебоев. Ажиотаж вызван только одним - желанием переработчиков получить возможность реализовывать сухое молоко для того, чтобы в конечном итоге наши сельхозорганизации- производители молока – опять же реализовывали молоко по более низким ценам. Поэтому еще раз могу ответственно заявить, что запасы молока и молочных продуктов, которые имеются в стране, дают возможность быть уверенным в том, что перебоев с молоком и молочными продуктами не будет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Если говорить тогда уж, не слезая с молочной темы, о наших отношениях в связи с этим с Белоруссией, какая сейчас ситуация? Одно время был наложен запрет, был принят новый технический регламент. Что с Белоруссией у нас сейчас? Получаем мы, не получаем? И считаете ли вы это правильным – расширять покупки сухого молока в Белоруссии?

Е. СКРЫННИК: С Белоруссией ситуация следующая. Мы подписали баланс с белорусской стороной, в котором обозначили объем ввоза молока. В период , когда наши сельхозорганизации производят больше натурального молока, мы ограничивает ввоз сухого молока, чтобы дать возможность реализовывать натуральное молоко. По этим балансам белорусская сторона ввозит ровно столько, сколько нам необходимо. И, конечно же, если нам молока будет необходимо больше с белорусской стороны, мы изменим эти балансы. Поэтому благодаря балансам мы дали возможность нашим сельхозорганизациям в период большого молока реализовывать по более высокой цене свое произведенное молоко. Это очень важно для наших сельхозпредприятий!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но тогда поднимутся для нас цены, для потребителей?

Е. СКРЫННИК: Нет, для потребителей ни в коем случае цены не поднимутся. Дело в том, что, конечно же, сухое молоко белорусское с учетом того, что их дотируют, белорусских производителей молока, оно конечно же ниже. И поэтому, если бы наши переработчики больше использовали бы это молоко, сухое молоко, в этом случае, конечно же, они не приобретали по более высоким ценам у наших сельхозорганизаций. Нет, цены на молоко для нас, для конечного потребителя , не растут. Нам самое главное, чтобы белорусская сторона ввозила нам качественную молочную продукцию, без содержания следов антибиотиков и прочих веществ, вредных для организма человеческого. Поэтому все, что касается Министерства сельского хозяйства, наши отношения, они выстроены на основании балансов, и мы обязаны отстаивать наши сельхозорганизации, предоставлять им возможность реализовывать натуральное молоко по более высоким ценам в период «большого молока». И здесь у нас баланс. Все то, что касается качества белорусской продукции, и мы как потребители должны получать, конечно же, качественную, безопасную для нас молочную продукцию, это ответственность Роспотребнадзора. И с этой ситуацией, я знаю, что Онищенко работает.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А если говорить уже о потребителях… один наш слушатель из Владимира прислал следующую вещь: «До сих пор фермеры сдают молоко на заводы по 10 рублей за один литр. А в магазинах мы покупаем молоко по 30 рублей. Почему бы не поднять закупочные цены на молоко для поддержки фермера, и установить контроль за ценами на молоко, как на лекарства?»

Е. СКРЫННИК: Предложение нашего фермера я оцениваю как хорошее. Мы над этим работаем. Не так давно мы проводили совещание с переработчиками молока и продолжаем работу над тем, чтобы переработчики молока установили одни и те же цены - более высокие цены - приобретения сухого молока у наших сельхозорганизаций в течение всего года. Вот эту работы мы проводим, и я надеюсь, что мы выйдем на положительные результаты. Мы это делаем под руководством нашего куратора, первого заместителя председателя правительства Виктора Васильевича Зубкова, и я убеждена, что с ситуацией справимся. И в этом году, согласитесь, что цены у наших фермеров на молоко, которое приобреталось переработчиками, они были выше, чем во всем мире…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Выше, чем во всем мире?

Е. СКРЫННИК: Да, даже чем во всем мире. И мы видим, что, например, в Дании, в Бельгии, во Франции были всевозможные забастовки, бунты и так далее. Но мы ситуацию сдержали, благодаря целому комплексу мер. В частности, это и прямые субсидии на развитие племенного животноводства молочного направления, субсидирование процентных ставок, это отраслевая программа поддержки молочного животноводства, которая дала возможность нашим производителям молока, сельхозорганизациям, поддержать именно производство молока. Поэтому мы ситуацию в этом году сдержали, в 2009-м. На 2010 у нас также комплекс мер предусмотрен, который будет поддерживать наших производителей молока.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Из Тулы нам Владимир Гришин пишет: «Перебоев с молочной продукцией не замечал – есть все». В Туле есть все.

Е. СКРЫННИКОВА: В Москве тоже, я думаю, есть.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, пожалуйста, вот вы выступали на заседании Совбеза – я пока на молоке остаюсь – каково у нас соотношение российского производителя и импортного производителя молока? Что у нас там… как импортозамещение?

Е. СКРЫННИК: В таком случае, если можно, несколько слов о доктрине продовольственной безопасности.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы еще поговорим. Давайте, сначала молоком закончим. Мы вернемся к этой доктрине.

Е. СКРЫННИК: Хорошо. Мы произвели в 2009 году 32 млн 430 тысяч тонн молока. Это российское производство. Ввозим мы 7 млн 100 тысяч тонн молока. Таким образом, используем 39 млн 520 тысяч тонн молока. Поэтому 7 млн тонн молока – это то, что мы закупаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А где закупаем, в основном? Кто наши поставщики, в основном?

Е. СКРЫННИК: Больше всего мы закупаем, конечно, у Белоруссии. В том случае, если они нам поставляют качественную продукцию. Ну, естественно, европейские страны, Украина…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ставите ли вы задачу на молочном рынке перейти к стопроценто российскому производству?

Е. СКРЫННИК: Конечно. По доктрине продовольственной безопасности мы должны выйти на нормативы около 16 процентов к 2012 году. И поэтому комплекс мер, который предпринимается правительством и министерством сельского хозяйства именно направлен на эту работу. Строятся новые животноводческие комплексы, субсидируются процентная ставка, мы будем поддерживать племенное животноводство и в этом году, в частности, молочного направления. Это прямые субсидии. Весь этот комплекс мер, конечно же, будет направлен на то, чтобы нам по показателям доктрины продовольственной безопасности выйти к 2012 году на 16 процентов импорта.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда перейдем к доктрине. Считаете ли вы, что в современном мире, где есть все-таки международное разделение труда, в том числе и по сельскому хозяйству, можно построить такое хозяйство, которое на 84 процента целиком будет российское? Я имею в виду сельское хозяйство.

Е. СКРЫННИК: Вот по доктрине продовольственной безопасности – мы, кстати, ее создавали в соответствии с рекомендациями ФАО – и четкие показатели следующие. В среднем мы должны иметь объемы произведенного молока и молочной продукции российского производства 90 процентов. По мясу 85 процентов. По зерну 95. Но мы даже и перевыполняем эти показатели. Поэтому если следовать рекомендациям ФАО – и, кстати, мы одни из первых в мире создали такую доктрину продовольственной безопасности, и в ближайшее время она будет утверждена президентом Дмитрием Анатольевичем Медведевым, - я думаю, что мы выполняем все эти показатели, и, конечно же, будем наращивать эти объемы и после 2012 года, и к 2012 году будем пытаться выйти на 16 процентов, а возможно, и на 12, что было бы еще лучше. Поэтому комплекс мер, который вырабатывается правительством и министерством, направлен именно на решение этой задачи.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Россия до 1913 года экспортировала зерно. А мы сейчас говорим о том, что Российская Федерация экспортирует, в основном, энергоносители. Ну, еще интеллектуальную рабочую силу. Если говорить о продукции сельского хозяйства вообще, у нас есть предмет экспорта в 2009 году, скажем? В 2008-м году?

Е. СКРЫННИК: За последние два года впервые российское зерно стало стратегическим экспортным продуктом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это что значит?

Е. СКРЫННИК: Мы экспортируем. В 2008 году мы экспортировали 23 млн тонн, в 2009-м году мы будем экспортировать по нашим планам около 20 млн тонн…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это в прошедшем году?

Е. СКРЫННИК: Да, д. У нас зерновой год, он считается с середины года и до середины 2010 года. Это будет зерновой год. Да, около 20 млн тонн. Поэтому я считаю, что это успех. Это и государственная программа развития сельского хозяйства дала такой результат, благодаря модернизации сельского хозяйства, приобретенным комбайнам, технике, субсидиям, стагнированным ценам на горюче-смазочные материалы… Вот этот комплекс мер, который проводился правительством, он дал возможность выйти нам на третье место по экспорту зерна в мире.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это после кого?

Е. СКРЫННИК: Ну, конечно же, ЕС и Америка.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы уже рассматриваете ЕС как целиком. А куда мы экспортируем, Елена Борисовна? Кто берет российское зерно?

Е. СКРЫННИК: Главные приобретатели это Египет, Турция. В Японию ввозим. Основные вот эти страны, которые сами не производят зерно, и мы экспортный потенциал в этих странах , свой, будем наращивать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, наши слушатели мне напоминают и спрашивают: а не ударит ли создание Таможенного союза по сельскому хозяйству России? Не приведет ли это к тому, что как раз наша конкуренция с сельским хозяйством Казахстана или Белоруссии заставит вас предпринимать дополнительные меры защиты?

Е. СКРЫННИК: Я думаю, что этого не будет, потому что при создании таможенного союза вырабатывается комплекс мер, который будет способствовать тому, что мы ни в коем случае не будем иметь отрицательных моментов от этой работы.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы предусматриваете возможности сложностей? Таможенный союз – значит, у нас единый рынок, единое экономическое пространство. Надо теперь, чтобы Казахстан, и Белоруссия, и Россия действовали по единым правилам. А там правила разные!

Е. СКРЫННИК: Правила учитываются. Правила мы учитываем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А как из этого выходить? Елена Борисовна, я вас так не отпущу! Есть же противоречия? Есть конкуренция на рынке, да?

Е. СКРЫННИК: У нас с вами конкуренция в каком плане? Мы обращаемся еще раз к доктрине продовольственной безопасности. Мы с вами ввозим продукцию мясную, молочную, сахар… поэтому в любом случае все наши отношения, они и ранее развивались позитивно, и мы использовали продукты наших соседних стран. И поэтому, конечно же, и дальше мы будем рассчитывать на это. Самое главное, чтобы качество ввезенной продукции соответствовало всем тем критериям, и в первую очередь, безопасности. То есть, мы должны получать качественную продукцию по справедливым ценам. И у нас с вами рынок.

А. ВЕНЕДИКТОВ: У меня вопрос вот в чем. У нас теперь таможенные границы передвинутся на внешние границы наших соседей – Казахстана и Белоруссии. Если раньше, соответственно, ветеринарный и фито-контроль стоял на российских границах, он сейчас останется, или сейчас мы передвигаем? Вот мой вопрос в чем.

Е. СКРЫННИК: Конечно же, мы все эти моменты отслеживаем, и будем отслеживать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Все равно будет санитарный и фито-контроль и так далее?

Е. СКРЫННИК: Конечно. Проверяться продукция, во всяком случае, на предприятиях, где она производится, сто процентов будет, и конечно же, для потребителей так же будет гарантировано качество продукции.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, этот таможенный союз или единое экономическое пространство не есть непосредственная угроза для российского …?

Е. СКРЫННИК: Ни в коем случае! Ни качество продукции, ни качество продукции, как она производится на предприятиях.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна, вот Николай из Казани прямо сейчас прислал: «Просто надои молока упали, и используется сухое молоко». Это действительно так?

Е. СКРЫННИК: Дело в том, что конечно же в этот сезон надои молока падают. Потому что наши коровы в это время…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Именно в сезон?

Е. СКРЫННИК: Да, сезон. У нас есть сезон «большого молока», начиная с марта, и продолжается он где-то до середины сентября. Сейчас у нас сезон, когда у нас молока, конечно же, недостаточно. Это все зависит от физиологии нашего крупного рогатого скота, в частности молочного направления. И, естественно, в этот промежуток времени используется и сухое молоко.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Какая доля сухого молока – вы, наверное, прикидывали – в общем потреблении? Чтобы понять Николаю из Казани и мне.

Е. СКРЫННИК: У нас общие запасы молока, которые включают, конечно же, и сухое молоко, составляют 2 млн 100 тысяч тонн, как я уже вам говорила. И конечно же, сухое молоко используется в минимальных количествах и в разном направлении, и во многих молочных напитках и так далее. Поэтому четко вот вам сказать, что запасы какие у нас сухого молока, я могу примерно - около 170 тысяч тонн запас сухого молока.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это из 2 млн 100 тысяч, да?

Е. СКРЫННИК: Да. В любом случае, если этого молока не хватает, мы его приобретаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы затронули проблему зерна, и поэтому наш коллега-журналист спрашивает: «На каком этапе находится вопрос создания зернового ОПЕК России, Украины и Казахстана?» И находится ли он? Видите, что интересует наших слушателей.

Е. СКРЫННИК: Да, это очень отрадно… Мы расс матривали эти вопросы на первом Всемирном зерновом саммите в Санкт-Петербурге по созданию объединенной организации, занимающейся общим направлении в развитии экспортного потенциала наших стран, производящих зерно, в частности, Украины и Казахстана. Мы работаем в этом направлении. Работа ведется, но сроки окончания этой работы пока непонятны. Поэтому Казахстан, например, самостоятельно на сегодняшний день выходит на рынки. Так же делает и Украина. Объединиться мы можем, но работа эту мы ведем, и я думаю, что год-два нужно еще посмотреть, как он будет развиваться, что будет вообще с зерновым рынком, в частности, какие объемы будет производить Украина, что будет в Казахстане и так далее.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это такой противовес ЕС? Европе?

Е. СКРЫННИК: Не могу сказать, потому что оценить так не могу, что это противовес. Я считаю, что и те данные, которые мы имеем от Всемирной организации сельского хозяйства, говорят о том, что в течение 10 будут наращиваться объемы реализации зерна, и в частности, если говорить о российском рынке, то в течение 10 лет мы будем увеличивать объемы на экспорт до 30-40 млн тонн. Но это связано с потреблением. Всемирное потребление также наращивается. Только на сегодняшний день у нас около миллиона голодающих. Например, то, что в Риме обсуждалось на последнем заседании всемирной организации ФАО, говорили о том, что около миллиона голодающих по всему миру.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Миллион? Миллиард, наверное.

Е. СКРЫННИК: Миллион каждый день, которые недоедают даже хлеба! Это то, что всемирные данные, и все об этом высказывают по этому поводу точку зрения – и папа римский, и Берлускони… Поэтому, конечно же, это важное направление, которое говорит о том, что потребление зерна имеет потенциал.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства, у нас в прямом эфире. Вы задаете вопросы +7 985 970 4545. Идут вопросы. Кстати, не отпускают меня от зерна… Вопрос: «Экспортируем фуражное зерно?»

Е. СКРЫННИК: В основном, мы экспортирует третий класс. Но, конечно же, какая-то доля и фуражного зерна.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А третий класс – это что, простите?

Е. СКРЫННИК: Это то, что используется, в основном, для пищевых целей.

А. ВЕНЕДИКТОВ: «Как решился вопрос с молочными напитками? Или все осталось по-старому?», спрашивают вас.

Е. СКРЫННИК: Пока все осталось по-старому. Вносятся изменения в закон о техническом регламенте на молоко и молочный напиток. В основном, эти поправки касаются наших сельхозорганизаций, для того, чтобы качество молока не занижалось при сдаче переработчикам. Молочный напиток остается. Будем наблюдать эту ситуацию и изучать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Выступая неа Совбезе в декабре, вы говорили о том, что… Смотрите, промышленное производство у нас в кризисный год упало, а вот производство сельского хозяйства выросло. Правда, на 1 процент, но все-таки выросло. Как это вообще может быть? Может быть, это лукавая цифра?

Е. СКРЫННИК: У нас с вами положительная динамика +0,5 процента. Общий объем произведенной продукции сельского хозяйства по итогам 2009 года – прогноз наш – 2 триллиона 600 миллиардов рублей. То есть, мы идем в плюсе на 0,5 процента. За счет того, что у нас идет хороший прирост по производству мяса птицы и мяса свиней. Все это благодаря мерам государственной поддержки, которые имели производители мяса птицы и свинины. И в частности, я могу сказать, что мы снизили объем ввозимого мяса на 25 процентов за год, и мы выходим на 25 процентов – это общий объем ввезенного мяса против 32-х, которые были в 2008 году. Поэтому на 25 процентов мы ввозим уже меньше импортного мяса. И это очень важно. И я бы обязательно хотела указать, что наибольший прирост показали следующие регионы: Белгородская область, которая производит в 4 раза больше мяса, чем потребляет, Орловская, Ростовская, Новгородская и Республика Татарстан. Мы министерством делаем прогнозные балансы по регионам и по рынкам. Каждый регион готовит, сколько они производят мяса, сколько они потребляют, и как они реализуют. То же самое по молоку, по сахару и по зерну. Таким образом мы четко видим, что у нас происходит с рынком. И такие же балансы мы ввели - и они уже у нас доработаны – по всей России.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Эта история не приведет ли к росту цен? Потому что иногда мы видим, что импортное мясо дешевле, чем родное. Я понимаю, что вам надо поддерживать фермеров, вам нужно повышать закупочные цены. Но не приведет ли это для нас, потребителей, к росту цен?

Е. СКРЫННИК: Ни в коем случае! К росту цен это не приведет. Во-первых, у нас с вами рыночные отношения, поэтому, естественно, мы выбираем с вами, в первую очередь, качественный продукт и по справедливой цене. Как потребители. Конечно же. Я призываю всех приобретать российский продукт, чтобы поддержать нашего российского фермера и производителей наших сельхозорганизаций…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но согласитесь, что я как потребитель, я не поддерживаю фермера или сельхозорганизации, а покупаю качественный продукт по справедливой цене.

Е. СКРЫННИК: Все правильно. Я хочу сказать, что невозможно, чтобы зарубежное мясо, качественное, оно было дешевле, чем наше российское. Это просто невозможно!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот смотрите, Олег нам пишет: «Коровы наши, птица наша, но почему корма импортные?»

Е. СКРЫННИК: Какие он имеет в виду?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не знаю, он взял и написал. Видимо, в его хозяйстве, да?

Е. СКРЫННИК: Не знаю, какие корма он использует. Но в любом случае, в этом году мы прогнозируем, что внутреннее потребление зерна на животноводство будет увеличено на 7 млн тонн.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это достаточно или еще не совсем?

Е. СКРЫННИК: Конечно, мы должны развивать и дальнейшее использование нашего российского зерна, и использование именно для животноводства. Нашего российского.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я понимаю. Я хочу вот какой вопрос задать… «Легко ли сейчас – спрашивает переводчик из Москвы – в нашей стране стать фермером с нуля?» Вот когда вы пришли на пост министра, было ли что-то сделано – добавлю я от себя – для облегчения возможности человека, уехав из города в деревню, стать фермером?

Е. СКРЫННИК: Спасибо за вопрос. Вопрос очень важный.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда мы после новостей. Ведь вам потребуется время… Я напоминаю, что в прямом эфире у нас министр сельского хозяйства Елена Борисовна Скрынник. Мы начнем с того, как стать фермером, сразу после новостей.

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: 10 часов и 6 минут в Москве. Всем доброго утра! У микрофона Алексей Венедиктов. У нас в гостях министр сельского хозяйства России Елена Борисовна Скрынник. Доброе утро, Елена Борисовна!

Е. СКРЫННИК: Доброе утро!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, что пришли. Идет трансляция на нашем сайте, и в прямом эфире мы на «Эхо Москвы». Вы можете присылать свои вопросы на СМС +7 985 970 4545. Ну, вот, закончилась эта неделя, Елена Борисовна, которую все отдыхали, может быть, кроме вас, в том числе. Скажите, пожалуйста, главные вопросы, которые к нам пришли – я их собрал – почему-то опять возник молочный вопрос. Очень много вопросов о том, что перебои с молоком, не хватает молока, не хватает масла – народ беспокоится. Что, действительно, происходит - и в связи с Белоруссией тоже, - в этой отрасли?

Е. СКРЫННИК: Ситуация по молоку следующая. Запасы на конец прошлого года составили 2 млн 100 тысяч тонн.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это много? Это мало?

Е. СКРЫННИК: Это более, чем достаточно для того, чтобы всем чувствовать себя спокойно. Перебоев с молоком и молочными продуктами в стране не будет, потому что эти запасы постоянны, ежегодны, и мы никогда не имеем никаких перебоев. Ажиотаж вызван только одним - желанием переработчиков получить возможность реализовывать сухое молоко для того, чтобы в конечном итоге наши сельхозорганизации- производители молока – опять же реализовывали молоко по более низким ценам. Поэтому еще раз могу ответственно заявить, что запасы молока и молочных продуктов, которые имеются в стране, дают возможность быть уверенным в том, что перебоев с молоком и молочными продуктами не будет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Если говорить тогда уж, не слезая с молочной темы, о наших отношениях в связи с этим с Белоруссией, какая сейчас ситуация? Одно время был наложен запрет, был принят новый технический регламент. Что с Белоруссией у нас сейчас? Получаем мы, не получаем? И считаете ли вы это правильным – расширять покупки сухого молока в Белоруссии?

Е. СКРЫННИК: С Белоруссией ситуация следующая. Мы подписали баланс с белорусской стороной, в котором обозначили объем ввоза молока. В период , когда наши сельхозорганизации производят больше натурального молока, мы ограничивает ввоз сухого молока, чтобы дать возможность реализовывать натуральное молоко. По этим балансам белорусская сторона ввозит ровно столько, сколько нам необходимо. И, конечно же, если нам молока будет необходимо больше с белорусской стороны, мы изменим эти балансы. Поэтому благодаря балансам мы дали возможность нашим сельхозорганизациям в период большого молока реализовывать по более высокой цене свое произведенное молоко. Это очень важно для наших сельхозпредприятий!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но тогда поднимутся для нас цены, для потребителей?

Е. СКРЫННИК: Нет, для потребителей ни в коем случае цены не поднимутся. Дело в том, что, конечно же, сухое молоко белорусское с учетом того, что их дотируют, белорусских производителей молока, оно конечно же ниже. И поэтому, если бы наши переработчики больше использовали бы это молоко, сухое молоко, в этом случае, конечно же, они не приобретали по более высоким ценам у наших сельхозорганизаций. Нет, цены на молоко для нас, для конечного потребителя , не растут. Нам самое главное, чтобы белорусская сторона ввозила нам качественную молочную продукцию, без содержания следов антибиотиков и прочих веществ, вредных для организма человеческого. Поэтому все, что касается Министерства сельского хозяйства, наши отношения, они выстроены на основании балансов, и мы обязаны отстаивать наши сельхозорганизации, предоставлять им возможность реализовывать натуральное молоко по более высоким ценам в период «большого молока». И здесь у нас баланс. Все то, что касается качества белорусской продукции, и мы как потребители должны получать, конечно же, качественную, безопасную для нас молочную продукцию, это ответственность Роспотребнадзора. И с этой ситуацией, я знаю, что Онищенко работает.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А если говорить уже о потребителях… один наш слушатель из Владимира прислал следующую вещь: «До сих пор фермеры сдают молоко на заводы по 10 рублей за один литр. А в магазинах мы покупаем молоко по 30 рублей. Почему бы не поднять закупочные цены на молоко для поддержки фермера, и установить контроль за ценами на молоко, как на лекарства?»

Е. СКРЫННИК: Предложение нашего фермера я оцениваю как хорошее. Мы над этим работаем. Не так давно мы проводили совещание с переработчиками молока и продолжаем работу над тем, чтобы переработчики молока установили одни и те же цены - более высокие цены - приобретения сухого молока у наших сельхозорганизаций в течение всего года. Вот эту работы мы проводим, и я надеюсь, что мы выйдем на положительные результаты. Мы это делаем под руководством нашего куратора, первого заместителя председателя правительства Виктора Васильевича Зубкова, и я убеждена, что с ситуацией справимся. И в этом году, согласитесь, что цены у наших фермеров на молоко, которое приобреталось переработчиками, они были выше, чем во всем мире…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Выше, чем во всем мире?

Е. СКРЫННИК: Да, даже чем во всем мире. И мы видим, что, например, в Дании, в Бельгии, во Франции были всевозможные забастовки, бунты и так далее. Но мы ситуацию сдержали, благодаря целому комплексу мер. В частности, это и прямые субсидии на развитие племенного животноводства молочного направления, субсидирование процентных ставок, это отраслевая программа поддержки молочного животноводства, которая дала возможность нашим производителям молока, сельхозорганизациям, поддержать именно производство молока. Поэтому мы ситуацию в этом году сдержали, в 2009-м. На 2010 у нас также комплекс мер предусмотрен, который будет поддерживать наших производителей молока.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Из Тулы нам Владимир Гришин пишет: «Перебоев с молочной продукцией не замечал – есть все». В Туле есть все.

Е. СКРЫННИКОВА: В Москве тоже, я думаю, есть.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, пожалуйста, вот вы выступали на заседании Совбеза – я пока на молоке остаюсь – каково у нас соотношение российского производителя и импортного производителя молока? Что у нас там… как импортозамещение?

Е. СКРЫННИК: В таком случае, если можно, несколько слов о доктрине продовольственной безопасности.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы еще поговорим. Давайте, сначала молоком закончим. Мы вернемся к этой доктрине.

Е. СКРЫННИК: Хорошо. Мы произвели в 2009 году 32 млн 430 тысяч тонн молока. Это российское производство. Ввозим мы 7 млн 100 тысяч тонн молока. Таким образом, используем 39 млн 520 тысяч тонн молока. Поэтому 7 млн тонн молока – это то, что мы закупаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А где закупаем, в основном? Кто наши поставщики, в основном?

Е. СКРЫННИК: Больше всего мы закупаем, конечно, у Белоруссии. В том случае, если они нам поставляют качественную продукцию. Ну, естественно, европейские страны, Украина…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ставите ли вы задачу на молочном рынке перейти к стопроценто российскому производству?

Е. СКРЫННИК: Конечно. По доктрине продовольственной безопасности мы должны выйти на нормативы около 16 процентов к 2012 году. И поэтому комплекс мер, который предпринимается правительством и министерством сельского хозяйства именно направлен на эту работу. Строятся новые животноводческие комплексы, субсидируются процентная ставка, мы будем поддерживать племенное животноводство и в этом году, в частности, молочного направления. Это прямые субсидии. Весь этот комплекс мер, конечно же, будет направлен на то, чтобы нам по показателям доктрины продовольственной безопасности выйти к 2012 году на 16 процентов импорта.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда перейдем к доктрине. Считаете ли вы, что в современном мире, где есть все-таки международное разделение труда, в том числе и по сельскому хозяйству, можно построить такое хозяйство, которое на 84 процента целиком будет российское? Я имею в виду сельское хозяйство.

Е. СКРЫННИК: Вот по доктрине продовольственной безопасности – мы, кстати, ее создавали в соответствии с рекомендациями ФАО – и четкие показатели следующие. В среднем мы должны иметь объемы произведенного молока и молочной продукции российского производства 90 процентов. По мясу 85 процентов. По зерну 95. Но мы даже и перевыполняем эти показатели. Поэтому если следовать рекомендациям ФАО – и, кстати, мы одни из первых в мире создали такую доктрину продовольственной безопасности, и в ближайшее время она будет утверждена президентом Дмитрием Анатольевичем Медведевым, - я думаю, что мы выполняем все эти показатели, и, конечно же, будем наращивать эти объемы и после 2012 года, и к 2012 году будем пытаться выйти на 16 процентов, а возможно, и на 12, что было бы еще лучше. Поэтому комплекс мер, который вырабатывается правительством и министерством, направлен именно на решение этой задачи.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Россия до 1913 года экспортировала зерно. А мы сейчас говорим о том, что Российская Федерация экспортирует, в основном, энергоносители. Ну, еще интеллектуальную рабочую силу. Если говорить о продукции сельского хозяйства вообще, у нас есть предмет экспорта в 2009 году, скажем? В 2008-м году?

Е. СКРЫННИК: За последние два года впервые российское зерно стало стратегическим экспортным продуктом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это что значит?

Е. СКРЫННИК: Мы экспортируем. В 2008 году мы экспортировали 23 млн тонн, в 2009-м году мы будем экспортировать по нашим планам около 20 млн тонн…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это в прошедшем году?

Е. СКРЫННИК: Да, д. У нас зерновой год, он считается с середины года и до середины 2010 года. Это будет зерновой год. Да, около 20 млн тонн. Поэтому я считаю, что это успех. Это и государственная программа развития сельского хозяйства дала такой результат, благодаря модернизации сельского хозяйства, приобретенным комбайнам, технике, субсидиям, стагнированным ценам на горюче-смазочные материалы… Вот этот комплекс мер, который проводился правительством, он дал возможность выйти нам на третье место по экспорту зерна в мире.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это после кого?

Е. СКРЫННИК: Ну, конечно же, ЕС и Америка.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы уже рассматриваете ЕС как целиком. А куда мы экспортируем, Елена Борисовна? Кто берет российское зерно?

Е. СКРЫННИК: Главные приобретатели это Египет, Турция. В Японию ввозим. Основные вот эти страны, которые сами не производят зерно, и мы экспортный потенциал в этих странах , свой, будем наращивать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, наши слушатели мне напоминают и спрашивают: а не ударит ли создание Таможенного союза по сельскому хозяйству России? Не приведет ли это к тому, что как раз наша конкуренция с сельским хозяйством Казахстана или Белоруссии заставит вас предпринимать дополнительные меры защиты?

Е. СКРЫННИК: Я думаю, что этого не будет, потому что при создании таможенного союза вырабатывается комплекс мер, который будет способствовать тому, что мы ни в коем случае не будем иметь отрицательных моментов от этой работы.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы предусматриваете возможности сложностей? Таможенный союз – значит, у нас единый рынок, единое экономическое пространство. Надо теперь, чтобы Казахстан, и Белоруссия, и Россия действовали по единым правилам. А там правила разные!

Е. СКРЫННИК: Правила учитываются. Правила мы учитываем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А как из этого выходить? Елена Борисовна, я вас так не отпущу! Есть же противоречия? Есть конкуренция на рынке, да?

Е. СКРЫННИК: У нас с вами конкуренция в каком плане? Мы обращаемся еще раз к доктрине продовольственной безопасности. Мы с вами ввозим продукцию мясную, молочную, сахар… поэтому в любом случае все наши отношения, они и ранее развивались позитивно, и мы использовали продукты наших соседних стран. И поэтому, конечно же, и дальше мы будем рассчитывать на это. Самое главное, чтобы качество ввезенной продукции соответствовало всем тем критериям, и в первую очередь, безопасности. То есть, мы должны получать качественную продукцию по справедливым ценам. И у нас с вами рынок.

А. ВЕНЕДИКТОВ: У меня вопрос вот в чем. У нас теперь таможенные границы передвинутся на внешние границы наших соседей – Казахстана и Белоруссии. Если раньше, соответственно, ветеринарный и фито-контроль стоял на российских границах, он сейчас останется, или сейчас мы передвигаем? Вот мой вопрос в чем.

Е. СКРЫННИК: Конечно же, мы все эти моменты отслеживаем, и будем отслеживать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Все равно будет санитарный и фито-контроль и так далее?

Е. СКРЫННИК: Конечно. Проверяться продукция, во всяком случае, на предприятиях, где она производится, сто процентов будет, и конечно же, для потребителей так же будет гарантировано качество продукции.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, этот таможенный союз или единое экономическое пространство не есть непосредственная угроза для российского …?

Е. СКРЫННИК: Ни в коем случае! Ни качество продукции, ни качество продукции, как она производится на предприятиях.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна, вот Николай из Казани прямо сейчас прислал: «Просто надои молока упали, и используется сухое молоко». Это действительно так?

Е. СКРЫННИК: Дело в том, что конечно же в этот сезон надои молока падают. Потому что наши коровы в это время…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Именно в сезон?

Е. СКРЫННИК: Да, сезон. У нас есть сезон «большого молока», начиная с марта, и продолжается он где-то до середины сентября. Сейчас у нас сезон, когда у нас молока, конечно же, недостаточно. Это все зависит от физиологии нашего крупного рогатого скота, в частности молочного направления. И, естественно, в этот промежуток времени используется и сухое молоко.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Какая доля сухого молока – вы, наверное, прикидывали – в общем потреблении? Чтобы понять Николаю из Казани и мне.

Е. СКРЫННИК: У нас общие запасы молока, которые включают, конечно же, и сухое молоко, составляют 2 млн 100 тысяч тонн, как я уже вам говорила. И конечно же, сухое молоко используется в минимальных количествах и в разном направлении, и во многих молочных напитках и так далее. Поэтому четко вот вам сказать, что запасы какие у нас сухого молока, я могу примерно - около 170 тысяч тонн запас сухого молока.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это из 2 млн 100 тысяч, да?

Е. СКРЫННИК: Да. В любом случае, если этого молока не хватает, мы его приобретаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы затронули проблему зерна, и поэтому наш коллега-журналист спрашивает: «На каком этапе находится вопрос создания зернового ОПЕК России, Украины и Казахстана?» И находится ли он? Видите, что интересует наших слушателей.

Е. СКРЫННИК: Да, это очень отрадно… Мы расс матривали эти вопросы на первом Всемирном зерновом саммите в Санкт-Петербурге по созданию объединенной организации, занимающейся общим направлении в развитии экспортного потенциала наших стран, производящих зерно, в частности, Украины и Казахстана. Мы работаем в этом направлении. Работа ведется, но сроки окончания этой работы пока непонятны. Поэтому Казахстан, например, самостоятельно на сегодняшний день выходит на рынки. Так же делает и Украина. Объединиться мы можем, но работа эту мы ведем, и я думаю, что год-два нужно еще посмотреть, как он будет развиваться, что будет вообще с зерновым рынком, в частности, какие объемы будет производить Украина, что будет в Казахстане и так далее.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это такой противовес ЕС? Европе?

Е. СКРЫННИК: Не могу сказать, потому что оценить так не могу, что это противовес. Я считаю, что и те данные, которые мы имеем от Всемирной организации сельского хозяйства, говорят о том, что в течение 10 будут наращиваться объемы реализации зерна, и в частности, если говорить о российском рынке, то в течение 10 лет мы будем увеличивать объемы на экспорт до 30-40 млн тонн. Но это связано с потреблением. Всемирное потребление также наращивается. Только на сегодняшний день у нас около миллиона голодающих. Например, то, что в Риме обсуждалось на последнем заседании всемирной организации ФАО, говорили о том, что около миллиона голодающих по всему миру.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Миллион? Миллиард, наверное.

Е. СКРЫННИК: Миллион каждый день, которые недоедают даже хлеба! Это то, что всемирные данные, и все об этом высказывают по этому поводу точку зрения – и папа римский, и Берлускони… Поэтому, конечно же, это важное направление, которое говорит о том, что потребление зерна имеет потенциал.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства, у нас в прямом эфире. Вы задаете вопросы +7 985 970 4545. Идут вопросы. Кстати, не отпускают меня от зерна… Вопрос: «Экспортируем фуражное зерно?»

Е. СКРЫННИК: В основном, мы экспортирует третий класс. Но, конечно же, какая-то доля и фуражного зерна.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А третий класс – это что, простите?

Е. СКРЫННИК: Это то, что используется, в основном, для пищевых целей.

А. ВЕНЕДИКТОВ: «Как решился вопрос с молочными напитками? Или все осталось по-старому?», спрашивают вас.

Е. СКРЫННИК: Пока все осталось по-старому. Вносятся изменения в закон о техническом регламенте на молоко и молочный напиток. В основном, эти поправки касаются наших сельхозорганизаций, для того, чтобы качество молока не занижалось при сдаче переработчикам. Молочный напиток остается. Будем наблюдать эту ситуацию и изучать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Выступая неа Совбезе в декабре, вы говорили о том, что… Смотрите, промышленное производство у нас в кризисный год упало, а вот производство сельского хозяйства выросло. Правда, на 1 процент, но все-таки выросло. Как это вообще может быть? Может быть, это лукавая цифра?

Е. СКРЫННИК: У нас с вами положительная динамика +0,5 процента. Общий объем произведенной продукции сельского хозяйства по итогам 2009 года – прогноз наш – 2 триллиона 600 миллиардов рублей. То есть, мы идем в плюсе на 0,5 процента. За счет того, что у нас идет хороший прирост по производству мяса птицы и мяса свиней. Все это благодаря мерам государственной поддержки, которые имели производители мяса птицы и свинины. И в частности, я могу сказать, что мы снизили объем ввозимого мяса на 25 процентов за год, и мы выходим на 25 процентов – это общий объем ввезенного мяса против 32-х, которые были в 2008 году. Поэтому на 25 процентов мы ввозим уже меньше импортного мяса. И это очень важно. И я бы обязательно хотела указать, что наибольший прирост показали следующие регионы: Белгородская область, которая производит в 4 раза больше мяса, чем потребляет, Орловская, Ростовская, Новгородская и Республика Татарстан. Мы министерством делаем прогнозные балансы по регионам и по рынкам. Каждый регион готовит, сколько они производят мяса, сколько они потребляют, и как они реализуют. То же самое по молоку, по сахару и по зерну. Таким образом мы четко видим, что у нас происходит с рынком. И такие же балансы мы ввели - и они уже у нас доработаны – по всей России.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Эта история не приведет ли к росту цен? Потому что иногда мы видим, что импортное мясо дешевле, чем родное. Я понимаю, что вам надо поддерживать фермеров, вам нужно повышать закупочные цены. Но не приведет ли это для нас, потребителей, к росту цен?

Е. СКРЫННИК: Ни в коем случае! К росту цен это не приведет. Во-первых, у нас с вами рыночные отношения, поэтому, естественно, мы выбираем с вами, в первую очередь, качественный продукт и по справедливой цене. Как потребители. Конечно же. Я призываю всех приобретать российский продукт, чтобы поддержать нашего российского фермера и производителей наших сельхозорганизаций…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но согласитесь, что я как потребитель, я не поддерживаю фермера или сельхозорганизации, а покупаю качественный продукт по справедливой цене.

Е. СКРЫННИК: Все правильно. Я хочу сказать, что невозможно, чтобы зарубежное мясо, качественное, оно было дешевле, чем наше российское. Это просто невозможно!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот смотрите, Олег нам пишет: «Коровы наши, птица наша, но почему корма импортные?»

Е. СКРЫННИК: Какие он имеет в виду?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я не знаю, он взял и написал. Видимо, в его хозяйстве, да?

Е. СКРЫННИК: Не знаю, какие корма он использует. Но в любом случае, в этом году мы прогнозируем, что внутреннее потребление зерна на животноводство будет увеличено на 7 млн тонн.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это достаточно или еще не совсем?

Е. СКРЫННИК: Конечно, мы должны развивать и дальнейшее использование нашего российского зерна, и использование именно для животноводства. Нашего российского.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я понимаю. Я хочу вот какой вопрос задать… «Легко ли сейчас – спрашивает переводчик из Москвы – в нашей стране стать фермером с нуля?» Вот когда вы пришли на пост министра, было ли что-то сделано – добавлю я от себя – для облегчения возможности человека, уехав из города в деревню, стать фермером?

Е. СКРЫННИК: Спасибо за вопрос. Вопрос очень важный.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда мы после новостей. Ведь вам потребуется время… Я напоминаю, что в прямом эфире у нас министр сельского хозяйства Елена Борисовна Скрынник. Мы начнем с того, как стать фермером, сразу после новостей.

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: 10.35 в Москве. И Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства, у нас в прямом эфире. Итак, фермеры. Как стать фермером? Как сейчас работают фермеры? Сокращается ли количество фермеров? Вот весь объем.

Е. СКРЫННИК: Количество фермеров в нашей стране увеличивается. Существует положительная динами по созданию фермерских хозяйств. Почему это происходит? Во-первых, в этом году мы запустили проект семейных ферм. В восьми регионах Российской Федерации мы создаем 37 ферм – это Липецкая, Тамбовская, Белгородская, Ленинградская области, в Ставропольском крае, в Мордовии, Удмуртии. Это те фермы, которые дают возможность начинающим фермерам приходить работать, обслуживать скот, получать молоко, совместно организовывать с другими предприятиями, аналогичными, переработку , и переработанную молочную продукцию на своих перерабатывающих предприятиях под контролем реализовывать. Не в торговые сети, а допустим, непосредственно через те же самые машины, они развозят молочную продукцию в жилые районы. Эти фермы уже существуют – 37 ферм мы запустили. В проекте до 300 ферм. Это то, что касается семейных молочных ферм. Такое же направление будет работать и по мясному направлению развития животноводства. Далее. Наши фермеры работают на едином сельхозналоге, они имеют все те привилегии, которые имеют наши сельхозорганизации. Мы субсидируем процентные ставки на полученные кредиты. В частности, с 2006 года, можно сказать, что фермерскими хозяйствами привлечено 175 миллиардов рублей кредитных ресурсов, и они еще и субсидированы. Причем, по животноводству это субсидирование 100 процентов. По другим направлениям – до 80. Краткосрочные кредиты были пролонгированы в кризис на полгода. Инвестиционные – с 8 лет до 11 лет. Далее. У нас существует программа «Социальное развитие села». И все наши селяне об этом знают. В частности, в прошлом году было профинансировано на строительство жилья 8 миллиардов рублей. Большая часть жилья – это для молодых специалистов. Молодой специалист приезжает в село, и имеет возможность получить жилье. Таким образом, с 2006 года 58 тысяч молодых семей получили это жилье. И это 3 млн кв метров.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна, это капля в море, наверное, все-таки. Скажите, люди из села уезжают, в основном? Молодежь уезжает? Есть проблема, или удалось ее остановить?

Е. СКРЫННИК: По нашим данным последним, в течение последнего года, наоборот, имеется тенденция по возврату в сельскую местность нашего населения. Потому что, как объясняют наши специалисты, – и мы сами с вами это понимает – проще выжить. Проще жить, потому что можно быть фермером, можно иметь личное подсобное хозяйство. И это все дает возможность быть уверенным в завтрашнем дне.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А вот молодежь?

Е. СКРЫННИК: Ну, мы делаем все, что можем, для этого. Наши аграрные вузы. 58 аграрных вузов, от которых мы имеем квалифицированных специалистов. Наша комиссия работает с каждым из этих вузов. Мы даем возможность нашим будущим молодым специалистам, благодаря отношениям на уровне районных администраций, выстроенным отношениям с ассоциациями производителей молока, мяса, переработчиков. А также и сами вузы при нашей поддержке дают возможность нашим молодым специалистам уверенность, что они будут востребованы. И благодаря программе социального развития села они так же будут обеспечены в будущем и жильем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А едут?

Е. СКРЫННИК: Едут.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот Оля нам пишет, что многие не едут.

Е. СКРЫННИК: Но я могу предложить Оле обратиться ко мне, чтобы мы поговорили об этом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, еще один вопрос Макс ставит. Речь идет об угрозе, как он пишет, генномодифицированной сои из Китая, США. Это угроза? Это проблема? И вообще, ваше отношение к генномодифицированным продуктам.

Е. СКРЫННИК: Такое же, как у всех – отрицательное. Поэтому, конечно же, это все отслеживается нашими органами, которые обязаны гарантировать нам, что мы потребляем качественную продукцию.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы говорите, отслеживается. А наш слушатель пишет, смотрите: обещали что африканская эта чума свиней не придет, а пришла. Значит, плохо отслеживается?

Е. СКРЫННИК: То, что касается африканской чумы свиней, конечно, ситуация у нас не простая. Я возглавляю комиссию по ликвидации очагов. Тенденция, конечно, такая, что нужно этим вопросом активно заниматься. И на сегодняшний день важно следующее направление, которое касается того, что избыточные функции министерств и ведомств сокращаются. И в этом направлении будет выстраиваться та система ветеринарной службы, которая обеспечит нам возможность контроля – не только надзорные функции! – ветеринарной службы федерального уровня за тем, что происходит в регионах. Потому что в результате очаги, существующие в Ростовской области, они, конечно же, распространились и нормальным образом не были ликвидированы. Но совместными усилиями…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не успели, не поймали?

Е. СКРЫННИК: Ну, да, они не поймали, к сожалению, не успели и качественно не сработали. Эту ситуация мы купировали и отслеживаем. Но при этом мы стали понимать, что необходимо усилить роль Федерального центра ветеринарной службы. Это даст возможность нам контролировать все то, что происходит со всевозможными заразными болезнями животных, которые имеют возможность распространяться.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи я опять возвращаюсь к Таможенному союзу, единому экономическому пространству. А как это контролировать, если, не дай бог, это вспыхнет на территории государства, входящего в единое экономическое пространство? Где здесь функции будут у российского федерального центра?

Е. СКРЫННИК: Во-первых, необходим тщательный мониторинг. С этой целью у нас уже работает система ГЛОНАСС, которая дает возможность вводить в базу данных всю ту продукцию животного происхождения, которая поступает к нам на территорию Российской Федерации. Поэтому я считаю, что важно правильный мониторинг, правильная аналитика и контроль из федерального центра. И конечно же, материальная поддержка. В том случае, если ситуация с африканской чумой свиней… и необходимо, чтобы уничтожались очаги, и население уничтожало свое поголовье, наше население должно иметь компенсацию за это уничтожение. Вот это важное направление. Если мы будем знать, что случилось это несчастье, и у нас есть такая, извините, зараза, и мы уверены, что уничтожив в личных подсобных хозяйствах, крестьянских фермерских хозяйствах этих зараженных свиней, население получит компенсацию достойную, в таком случае нам будет проще ликвидировать. Вот над этим мы работаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот мы тут опрос один нашли, что чаще россияне выращивают на дачах. Что чаще. И, смотрите, цветы 37 процентов, овощи 32 процента, зелень 37 процентов, ягоды 36 процентов. То есть, на самом деле, треть людей, которые имеют дачи, выращивают для потребления продукты питания. Это какое подспорье для снятия давления на сельское хозяйство? Или это не подспорье? Это цифры, которые в общем объеме не играют роли.

Е. СКРЫННИК: Я считаю, что это колоссальное подспорье. Потому что 90 процентов овощей у нас производятся как раз таки в личных подсобных хозяйствах. Мы будем их называть не дачные участки, а будем называть личными подсобными хозяйство.

А. ВЕНЕДИКТОВ: 90 процентов?

Е. СКРЫННИК: Да. Овощей. Поэтому, конечно же, это очень важно. И будем это поддерживать, будем дальше развивать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Есть вопрос по земле, по земельным угодьям. Во-первых, сокращаются ли посевные площади, или они расширяются? Потому что из разных областей из Тверской, Тульской мне пишут, и говорится о том, что посевные площади зарастают, сокращаются. А вы говорите, рост продукции у нас. Как это соотносится?

Е. СКРЫННИК: Работает программа, федеральная целевая программа сохранения плодородия почв. До 2012 года. Которая предусматривает использование минеральных удобрений и целой системы поддержки плодородия почв. И благодаря этой программе 700 тысяч гектаров земли уже восстановлены. За 2008-2009 годы. Поэтому, эта программа и дальше будет работать. И, конечно же, мы рассчитываем на то, что благодаря принятию законов, которые бы структурировали отношения земельные – а эта проблема у нас существует - мы надеемся, что в новом году эти решения будут приняты. На этот год поручение нам дал президент, поэтому ситуация будет выравниваться.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А что касается приватизации земли? – спрашивают. Какое ваше личное отношение и политика министерства по этому вопросу?

Е. СКРЫННИК: В соответствии с нашим законодательством, которое будет принято. И эти все вопросы как раз таки обсуждаются.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но у вас есть понимание того, в каком направлении надо… У вас лично как лидера министерства. Куда нужно двигаться?

Е. СКРЫННИК: Конечно, необходимо приватизировать и обеспечить наших сельхозтоваропроизводителей той землей, на которой они работают.

А. ВЕНЕДИКТОВ: потому что мне даже из Осетии написали: «Не знаете ли вы закон, который существует в Осетии, что через 49 лет после принятия закона возможна приватизация земли?» Такой закон не ускоряет?… Вот смотрите, пишет нам фермер из Моздока: «Объем посевных площадей зерновых и зернобобовых культур под урожай 2009 года 47,9 млн га. По данным Росстата, валовый сбор зерновых за 2009 год в хозяйствах всех категорий – 97 млн.тонн. В весе после доработки на 10 процентов меньше, чем в 2008 году. То есть, средний урожай, в ЕС в два раза выше, и однако субсидируется. - пишет нам фермер из Моздока. - Чем гордимся?» Что скажете?

Е. СКРЫННИК: Спасибо большое нашему фермеру из Моздока. Абсолютно профессиональный подход, молодцы! То же самое нужно сделать… баланс на уровне своего фермерского хозяйства, чтобы понимать, что происходит. Естественно, уровень подготовки земельных угодий, которыми пользуются в ЕС, совершенно другой. Если мы будем использовать, и дальше будет вестись программа по сохранению плодородия почв, все эти программы, которые существуют по поддержке растениеводства, животноводства, естественно, мы тоже будем иметь такие же результаты.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А что мешает?

Е. СКРЫННИК: У нас высокий, по сравнению с прошлым годом и предыдущим годом, объем финансирования, но конечно же, если бы средств было больше, эти результаты мы бы имели раньше.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, да, что в свое время в Советском Союзе отправить кого-то на сельское хозяйство, это означало человека придвинуть к отставке. Помните, был такой член Политбюро Полянский, которого – раз! – передвинули на сельское хозяйство, а потом послом в Японию? Так вот, в этой связи понятно, что не все определяется количеством денег. Кроме денег, которые надо вкладывать в сельское хозяйство, где еще та нитка, за которую нужно тянуть? Что еще нужно для российского сельского хозяйства найти, кроме денег?

Е. СКРЫННИК: Конечно же, использование инноваций в сельском хозяйстве. Очень важный вопрос, и мы создаем информационно-аналитическую систему, которая даст нам возможность четко понимать, что происходит с производством по всем нашим рынкам мяса, молока, зерна, сахара в разрезе каждого региона. Затем, конечно же, та система, которая даст нам возможность оценивать состояние земель.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А кадастр сделан уже? Плодородных земель кадастр существует в Российской Федерации?

Е. СКРЫННИК: Дело в том, что это вопрос землеустроительной работы, они довольно капиталоемкие. И поэтому это серьезный вопрос, и он будет решаться совместно с решением вопроса о структурировании земельных отношений. Поэтому мы, со своей стороны, министерство, мы заказали три спутника, которые дадут возможность нам отслеживать и прогнозировать ситуацию с нашим урожаем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что вы заказали? Спутники, да?

Е. СКРЫННИК: Вы представляете, да!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я представляю себе. Но это важно, это мониторинг.

Е. СКРЫННИК: Да, у нас будет мониторинг. Поэтому этот весь комплекс мер даст возможность четко понимать, что у нас будет с будущим урожаем. Мы будем намного раньше, чем в прошлом году, иметь информацию о том, какой будет урожай, где у нас будет засуха, не будет засуха и так далее. Это оборудование, в частности, для картографии полей, определения потребности в удобрениях, средствах защиты сельскохозяйственных культур от болезней, вредителей и сорняков. Вот такая система инновационная… Мы приступили к ее созданию.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот вы сказали про инновации, а я сделаю шаг назад и спрошу вас о сельскохозяйственной технике. Потому что я знаю, что довольно долго и много мы опять закупали – и продолжаем закупать, как я понимаю – сельскохозяйственную технику в Белоруссии. Но мы видели, в том числе президента, которому вы демонстрировали немецкую какую-то технику. Вот вам важно, откуда закупается техника?

Е. СКРЫННИК: Важно. Естественно, мы должны поддерживать наши организации, российские. Это первое и основное наше правило. И в прошлом году были выделены в рамках антикризисных мер правительства 25 миллиардов Росагролизингу на приобретение именно российской техники, для того, чтобы поддержать наши предприятия, которые производят сельскохозяйственную технику. Ну, конечно же, для более прогрессивных фермеров нужна более мощная, высококлассная техника. И с президентом в Орловской области мы это видели, что да, необходима совершенно другая почвообработка, совершенно другие, более мощные тракторы, более мощные комбайны. И поэтому мы рассчитываем, что наши организации, которые производят сельхозтехнику, должны повышать уровень и качество производимой ими продукции, для того чтобы удовлетворить растущие потребности наших сельхозорганизаций.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но получается опять, извините меня, как с АвтоВАЗом. Вот мы поддержим ради поддержки, а фермеры получают технику менее мощную, используя ваши слова. Может быть, все-таки каким-то образом заставить наши предприятия – я не знаю, в чьей они находятся отрасли, у вас или у Христенко – по лицензиям или как-то, но выпускать технику, которая удовлетворяет потребителя, то есть сельское хозяйство. А не просто поддерживать…

Е. СКРЫННИК: Это были меры антикризисные. Это не просто поддержка, Это нужно было, конечно же, поддержать комбайновые заводы, и тракторные заводы, и КамАЗ. Была приобретена техника КамАЗ, которая лучшая на сегодняшний день – мы с вами видим по Дакару, что она лучшая. Поэтому, конечно же, это одна из мер. Но, естественно, самое главное, чтобы наши фермеры имели высококлассную технику, которая даст возможность получать качественную продукцию и при меньших трудозатратах.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И в этом году какие закупки, какие планы у вас? Через министерство, конечно.

Е. СКРЫННИК: Что касается российской техники, в этом году ситуация, к сожалению, не такая, как в прошлом году. Закупаться, даже субсидироваться мы не можем. Субсидировать приобретение техники российской… у нас ограниченные средства. Поэтому четкие цифры мы не можем назвать. Этим вопросом занимается Виктор Алексеевич Зубков, создана комиссия совместная по поддержке наших организаций, производителей сельхозтехники. Поэтому четких данных дать не могу.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи, возвращаясь к фермерам, пишет Василий из Оренбурга: «Если мне всего 24 года, то мне вряд ли дадут кредит для начала своего фермерства?» Есть ограничения по возрасту?

Е. СКРЫННИК: Нет, по возрасту ограничений нет. Это очень хорошо, что 24 года, замечательно! Главное, что есть инициатива. Нужно обратиться в региональное министерство сельского хозяйства, в оренбургское, и проработать этот вопрос. Или можете связаться с нами, мы вам поможем. Главное – инициатива.

А. ВЕНЕДИКТОВ: У нас есть телефон, здесь видно. Елена Борисовна, пришло несколько вопросов… я не знаю, как на него реагировать. Это вопрос коневодства. Вот почему-то несколько человек говорят о том, что мы совершенно не занимаемся коневодством. Или занимаемся?

Е. СКРЫННИК: В этом году поддержки коневодства, табунного – если мы говорим о табунном коневодстве – то в этом году у нас не предусмотрена поддержка табунного коневодства. Мы в этом году только поддерживаем оленеводство. В прошлом году была поддержка табунного коневодства. Если говорить об элитных направлениях…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что здесь про элитное направление. Про скачки меня спрашивают.

Е. СКРЫННИК: Скачки ежегодно мы проводим. Скачки на приз президента Российской Федерации в этом году мы проводили, и на будущий год они планируются. Мы поддерживаем ипподромы. Конечно, работа ведется. Естественно, если были бы возможности, можно было бы более масштабно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, как наши слушатели внимательно вас слушают. Спрашивают вас: «Создание семейных ферм – это социальный проект или увеличение производства?» Что здесь первично?

Е. СКРЫННИК: Первично это увеличение производства. И, конечно же, социальный проект.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А вот спрашивают: «А почему не сделать так, чтобы западные производители собирали свои тракторы и комбайны в России, как это делают крупные автомобильные фирмы?» Есть такие проекты? Были ли у вас такие разговоры с производителями сельскохозяйственной техники? Вы же огромный рынок потребления.

Е. СКРЫННИК: Эта работа ведется, конечно же. КамАЗ занимается сборкой – с высоким уровнем локализации – тракторов. Я знаю, что в Мордовии предприятие, которое занимается сборкой свеклоуборочных комбайнов… Такие проекты у нас есть. Фирма «Класс» в Краснодаре также производит комбайны по сборке для российских потребителей. Поэтому проекты такие есть. Может быть, они не такие крупномасштабные, но я знаю, что в Калужской области будет осуществляться сборка «John Deer» – комбайны и тракторы. Эти направления, эти работы ведутся и я убеждена, что в ближайшем будущем мы , конечно, будем иметь и свои качественные комбайны и тракторы, и зарубежную сборку с высоким уровнем локализации.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы как раз отвечаете на вопрос Александра о работе в области инженерного обеспечения сельского хозяйства. Он считает, что более 80 процентов техники за пределом ресурса. А ваши какие цифры? Это близко к истине?

Е. СКРЫННИК: Ну, конечно, есть, да. Конечно, благодаря государственной программе развития сельского хозяйства произошло обновление. Но, конечно же, изношенность высокая.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Есть еще один вопрос. Наши слушатели возвращают нас к кадастру земли, к учету плодородных земель. Как долго и сколько средств – я не прошу вас до рубля – потребоваться? Это что – десятилетие? Чтобы понять, где у нас какие земли… Пятилетие? Как вы думаете? Вот аналитически, Елена Борисовна?

Е. СКРЫННИК: Ситуация выглядит следующим образом. Конечно же, без кадастровой оценки земли и без землеустроительных работ мы не сможем должным образом дать возможность управлять нашим сельхозорганизациям этой землей. На будущий год землеустроительные работы оцениваются в 3 миллиарда рублей. Поэтому будет приниматься соответствующее решение при принятии закона, и эта работа будет проводиться.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Потому что без этого куда двигаться, да? Вы сказали о том, что Россия занимает 3 место по экспорту зерновых. Правильно?

Е. СКРЫННИК: Да, по объему.

А. ВЕНЕДИКТОВ: По объему, по объему. Скажите мне, пожалуйста, вот вы говорили о том, что к 2012 году мы должны выйти на цифру 84 процента – это свое производство, да? 16 – импорт…

Е. СКРЫННИК: 85 – это по мясу, 90 – по молоку, по зерну, по картофелю мы эти вопросы уже решаем…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Про картофель пишут: «Почему картофель импортный?»

Е. СКРЫННИК: Вы знаете, мы достаточное количество производим российского картофеля, на самом деле. Ну, а на рынках у нас и в магазинах, конечно, присутствует импортный картофель. Я согласна. Поэтому по доктрине продовольственной безопасности мы к 2012 году должны выйти на следующие показатели – полностью обеспечивать себя зерном и овощами, что касается молока – до 90 процентов, мясо и мясная продукция – до 85 процентов. Это в соответствии с указаниями, рекомендациями ФАО – Всемирной организации сельского хозяйства. Поэтому уровни государственной поддержки и та помощь, которая оказывается нашим сельхозорганизациям правительством, министерством сельского хозяйства дает нам быть уверенным в том, что по эти показатели к 2012 году мы выйдем.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И будем обеспечивать себя вами?

Е. СКРЫННИК: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, и замечательная концовка эфира. Там масса вопросов, я потом все передам Елене Борисовне, и министерство, может быть, вам ответит. Василий из Оренбурга спрашивает: «А как с вами связаться?». Василий, я передам Елене Борисовне ваш телефон, и с вами свяжутся. Спасибо большое!. Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства, была в прямом эфире «Эха Москвы».