Комбинации комбайнов.

Началась уборочная страда, и правительство России вновь озаботилось защитой отечественного товаропроизводителя — причем не только собственно самих хлеборобов, но и производителя зерноуборочных комбайнов. Премьер Владимир Путин, побывавший на "Ростсельмаше", дал распоряжение госкомпании "Росагролизинг" (ею совсем недавно руководила министр сельского хозяйства Елена Скрынник) выкупить у завода всю нереализованную технику с целью последующей раздачи хозяйствам в лизинг и предоставить новый кредит в размере 300 млн рублей. Выросли и таможенные пошлины на импорт сельхозтехники. О том, как все эти меры отразятся на состоянии дел в сельском хозяйстве страны, "Огонек" решил поинтересоваться у Дмитрия РЫЛЬКО, директора Института конъюнктуры аграрного рынка.

— Собственно, эти меры не имеют никакого отношения к сельскому хозяйству. Времена, когда селу отчаянно не хватало сельхозтехники, уже миновали, за последние докризисные годы многие хозяйства смогли обновить свой технический парк. Действия правительства направлены на поддержку машиностроения, и актуальность этих мер — вопрос столь же философский и столь же неисчерпаемый, как и дискуссии вокруг субсидирования отечественного автопрома. Понятно, что крестьяне, если, конечно, у них есть деньги, предпочитают покупать импортные комбайны, точно так же, как и любой автолюбитель предпочитает "мерседес" "жигулям". Но, с другой стороны, правительство обязано заботиться о машиностроительных заводах, которые обеспечивают работой десятки тысяч людей. Тем более что и российские "Доны" и "Акросы" давно уже не имеют ничего общего с "монстрами" советских времен — это вполне современная техника, с кондиционерами и импортной электроникой

— Не кажется ли вам странным, что программа господдержки затронула всего одно предприятие — "Ростсельмаш"?

— Ну, с одной стороны, это понятно: "Ростсельмаш" — это крупнейшее предприятие отрасли, по сути, модель всего сельхозмашиностроения со всеми его достижениями и проблемами. Но будем надеяться, что государство не оставит без внимания и другие предприятия, например Красноярский завод или краснодарский "Клаас", где по лицензии собирают немецкие комбайны.

— Могут ли российские комбайны без господдержки составить конкуренцию импортной технике?

—Повторю, здесь уместны все аналогии с автомобильной отраслью, хотя и у "жигулей", и у "мерседесов" есть свои ниши на рынке. Пока что в России многие крестьянские хозяйства предпочитают покупать отечественную технику, хотя бы и по той причине, что западные комбайны "Джон Дир" или "Доминатор" им не по карману. Важную роль играет и расчет эффективности отдачи от каждого комбайна. К примеру, если одни потребители считают, что "Джон Дир" в работе стоит двух или трех комбайнов "Дон", то другие возражают, что обслуживание наших комбайнов по сравнению с иномарками обходится в два раза дешевле. Еще один фактор — специфические российские условия. Многие уверены, что американская техника создана для американских полей с высокой урожайностью, а вот у нас лучше работает красноярский "Енисей", созданный с учетом условий российских зон рискованного земледелия. Объективный ответ могла бы дать независимая экспертиза. Или как минимум соревнования комбайнов и тракторов, которые регулярно проходят на Западе. У нас же российские и западные производители живут будто бы в разных мирах.

— Требуется ли сейчас самим хозяйствам зерновой отрасли помощь государства для уборки урожая?

— По нашим данным, сейчас многие хозяйства неплохо подготовились к началу уборки — нет особых проблем ни с финансированием, ни с обеспечением ГСМ. Другое дело, что, по нашим прогнозам, урожай этого года будет небогатым — примерно от 90 до 94 млн тонн.

— Последствия кризиса?

— Нет, просто лето засушливое. А вот кризис на состоянии зерновой отрасли почти и не сказался. Если и будут последствия, то не раньше следующего года.