«Паники нет, но напряжение есть»: министр Марат Зяббаров о том, чем обернулась для Татарстана засуха

— Добрый день, Марат Азатович! Сегодня за окном 30 градусов жары, и, естественно, первый блок вопросов — о засухе. Наверное, ни дожди, ни хорошая погода уже ничего не изменят?

— Из 43 районов республики 42 попали в режим чрезвычайной ситуации. По зерновым — да, ничего не изменишь, но у нас еще есть кормовые культуры, кукуруза, подсолнечник, картофель, овощи, сахарная свекла. Если дожди пройдут, то определенную роль сыграют. Мы готовимся к севу будущего года, но сегодня земля настолько каменная, что сеять, обрабатывать почву очень тяжело. Так что дожди в любом случае очень нужны, несмотря даже на то, что сегодня идет уборка.

Гидрометцентр сообщает, что сумма эффективных температур в этом году достигла уровня 2010 года и даже превысила его. За летний сезон выпало всего 52 миллиметра осадка, это вообще мизер!

— В месяц столько должно выпадать.

— Да, средняя многолетняя норма осадков за летний сезон составляет 215 миллиметров, а в этом году в разы меньше…

— Депутаты Госсовета даже поругали, помнится, синоптиков за то, что они заранее не смогли предвидеть такую погоду. А у вас есть к ним претензии?

— Какие могут быть претензии? На какой период времени они могут дать прогноз, на такой и прогнозируют. Погода какая есть, такая и стоит. В любом случае все необходимые работы наши сельхозпредприятия выполняют: обработка полей, листовые подкормки — на эти мероприятия делаем упор. Могу сказать, что у тех предприятий, которые все технологические условия выдерживают (например, проводят глубокое рыхление), поля совершенно другие, намного лучше выглядят, чем те, где глубокое рыхление не проведено.

— Какие районы и хозяйства больше всего пострадали? Есть ли те, у кого потеряно 100 процентов урожая?

 — Все районы пострадали примерно одинаково. Такого, чтобы 100 процентов урожая высохло, нет.

— Какова средняя урожайность?

— 15,9 центнера с гектара при прошлогодних 34–35 центнеров с гектара. 74 процента площадей мы уже убрали, намолочено 1,8 миллиона тонн зерна.

— К 3 миллионам тонн зерна сможем подобраться?

— С учетом кукурузы на зерно — 2,5–2,6 миллиона тонн. Мы для себя такой расчет делаем.

— Но если сравнивать с 2010 годом, то в этом году урожай даже неплохой получается.

— За 10 лет засуха нас многому научила. Внедрение влагосберегающих технологий, подборка засухоустойчивых сортов семян. Многие в Татарстане применяют современные посевные комплексы, которые выполняют сразу пять функций: предпосевная обработка, внесение удобрений, сам посев, внесение биологических препаратов и прикатывание. Раньше все эти операции выполняли несколько видов техники. Техника «пять в одном» обеспечивает минимум испарений влаги с поверхности почвы. В 2010 году, напомню, было собрано меньше 800 тысяч тонн зерна.

«Скосили все что можно: поймы, луга…»

— Дождь, наверное, идет везде примерно одинаковый. А почему в одних хозяйствах урожайность 10 центнеров, а в других — 30 с гектара?

— Многое зависит и от почвы, ее плодородия, но многое — от культуры земледелия. В этом году Сабы, Кукмор, Актаныш не порадовали большими урожаями, хотя там культура земледелия на самом высоком уровне. С дождями там вообще была беда. Почему мы переживаем за эти районы больше всего? Там самое большое поголовье скота. Вопрос кормов там — номер один. Но время еще есть, уборку до конца завершим, проанализируем каждый район, картину получим более ясную.

— Кормами удалось запастись?

— Наши «молочные» хозяйства до сих пор работают, заготавливают корма на пограничных территориях — в Кировской, Самарской, Ульяновской областях, Башкортостане, Удмуртии.

— Почему них есть, а у нас нет?

— Там животноводство не так развито, как в Татарстане. Мы со всеми регионами связались, они дали реестр хозяйств, которые готовы предоставить нам территорию для сбора кормов. Кто-то поехал прямо туда со своей техникой, кто-то купил готовые корма — сами предприятия решали.

— Не пришлось, как в 2010 году, ехать в Беларусь?

— В Беларусь за картошкой ездили (летом 2021 года овощехранилища в РТ опустели – прим. авт.), а корма удалось в этом радиусе (вокруг республики) собрать. Скосили все что можно: поймы, луга. Районы между собой делились: Мамадыш продавал другим районам. Агрыз говорил: «Приезжайте, у нас поймы огромные». Каждый четверг мы проводим штаб с десяткой наиболее сложных районов, сами выезжаем, в таком ручном режиме пока работу ведем.

— Едешь по трассе — все поля уже давным-давно стоят золотистые.

— В этом году наблюдаем равномерное созревание всех культур и произошло это на две недели раньше, чем обычно. Потому и золотистое все. Вдоль дорог обычно многолетние травы растут, три укоса собирали за лето, в этом году второй укос еле-еле чекрыжим.

— Какая ситуация в Мамадышском районе? Им же с озимыми не повезло — половина погибла. А как с яровыми обстоят дела?

— Прошлой осенью был поздний сев, растение выросло, но не окрепло, вот оно и не пережило зиму, замерзло. Возникли определенные болезни, в общем, причину нашли, разобрались. Ситуация с яровыми в районе такая же, как и везде. Но на самом деле у предприятий (АПК «Продпрограмма») состояние стабильное. Корма они заготовили, уборка проводится, комбайн дополнительно для этого арендовали.

«Некоторые руководители считают, что если застраховал свои посевы, то возмещение получит обязательно»

— Когда происходит засуха, неизбежно возникает вопрос о страховании урожая. Почему десятилетний опыт периодических засух не научил наших аграриев страховаться?

 — На данный момент 268 тысяч гектаров застраховано, это 10 процентов от площадей, в прошлом году было порядка 100 тысяч гектаров. Рост хороший, но в абсолютных цифрах пока немного.

— Почему «Красный Восток», например, активно страхуется, а «Агросила» не хочет?

— Ментальность определенная есть у наших аграриев. Некоторые руководители считают, что если застраховал свои посевы, то возмещение получит обязательно. Но взаимоотношения со страховой компанией оформляется договором и четко надо его выполнять. Пока работаем методом объяснений, примеры других регионов приводим, как у них страхование проводится. Предприятия, которые застраховали свои риски от возникновения чрезвычайной ситуации, платят только половину суммы взноса (вторую половину возмещает государство — прим. авт.). В этом году МСХ РФ практически все средства ЧС направили на возмещение затрат по агрострахованию. Мы возмещаем затраты на страхование, а страховые компании — недобор от погодных условий.

— Не застрахованные хозяйства, пострадавшие от засухи, в этом году могут рассчитывать на какие-то деньги?

— На сегодняшний день у предприятий недобор средств из-за засухи составляет порядка 28 миллиардов рублей. Если в прошлом году выручка от реализации продукции растениеводства составила 47,3 млрд рублей, то в этом году примерно половину мы недополучим. Цифры еще не окончательные, уборка пока не завершена.

 Мы обратились в федеральный центр, но пока у нас нет понимания, получим ли мы поддержку или нет. Но с банками, лизинговыми компаниями мы работу провели. Кому нужно будет, они готовы пролонгировать кредиты или договоры лизинга, сейчас мы собираем информацию по нашим предприятиям, кому это необходимы. У нас сегодня только «коротких» кредитов, которые были взяты на сезон, выдано на 12 миллиардов рублей. 

Гарантийный фонд РТ также определённую поддержку может оказать. Фонд поддержки предпринимательства создал микрофинансовый продукт «Засуха» — кредит на сумму до 5 миллионов рублей.

— Все радовались прошлогоднему урожаю и ценам на зерно, многие вложились под урожай этого года, взяли кредиты…

— Да, очень многие вложились, много техники взяли, в том числе и в лизинг, в животноводство вкладывались…

«800 тысяч тонн зерна не доберем. Надо будет закупать из других регионов, здесь без вариантов»

— Как складываются цены на пшеницу и другие культуры? Может быть, они порадуют?

— Минсельхоз России дал свой прогноз на урожай — планируется собрать 127 миллионов тонн зерна. Это на уровне прошлого года, никакого снижения нет. Россия собирает зерно для своей потребности и для отправки на экспорт, поэтому только из-за нескольких регионов, которых коснулась засуха, цена взлетать точно не будет. Пшеница третьего класса сегодня стоит 13 тысяч рублей с НДС за тонну, четвёртый класс — 12,5 тысяч рублей, фуражное зерно — 12 тысяч, рожь — около 11 тысяч. В принципе, цены не очень низкие. Обычно в период уборки всегда так, уборка завершится, небольшой рост будет.

Проводим работу с птицекомплексами, спиртзаводами, которые закупают большие объемы зерна, чтобы они заключали контракты с другими регионами. Жалко, конечно, что эти деньги не останутся в Татарстане. Потребность хлебопекарных предприятий мы планируем обеспечить своим зерном.

Потребность республики в зерне — 3,3 миллиона тонн в год, это и птицекомплексы, и животноводство, хлебоприемные предприятия, спиртовые заводы. В нынешнем году порядка 800 тысяч тонн не доберем. Надо будет закупать из других регионов, здесь без вариантов. Со всеми, у кого есть излишек зерна, кукурузы, разговариваем, состыковываем с хозяйствами, где имеется недостаток, чтобы заключали договора на приобретение внутри республики.

— Логистическое плечо сильно скажется на цене молока, спирта и так далее? Может ли это привести к росту розничных цен на продукты?

— Затраты на логистику традиционно составляют не меньше рубля на килограмм зерна. Что касается роста цен, поставщиками продукции в Татарстан являются не только татарстанские компании. Рыночные цены формируются, в целом, по стране.

В этом году по розничным ценам, конечно, произошел рост. По яйцам был взрывной подъем в начале года, но сейчас их стоимость отрегулировалась, по курице то же самое. Летом взлетели цены на овощи, но это проблема коснулась не только Татарстана, во всем мире был дефицит овощей, здесь уже мы ничего сделать не смогли.

Для стабилизации цен на продукты питания мы запустили ярмарки, пока в усеченном формате, а с 11 сентября и до конца года начнем проводить уже полномасштабные сельскохозяйственные ярмарки.

— Почему цифровизация сельского хозяйства не помогла предсказать такую погодную ситуацию?

— Вопрос цифровизации для нас очень важен. Цифровизация помогает хозяйствам считать затраты, отслеживать состояние полей, принимать правильные управленческие решения. Все поля в РТ оцифрованы, составление севооборота, управление полями сегодня у нас не на бумаге делается, а в телефоне, компьютере. Но вот предсказывать погоду эти сервисы пока не позволяют.

Если бы знали, что такая ситуация будет, мы бы несколько поменяли севооборот. Мы бы рапса столько не посеяли. На рапс у нас была большая надежда (цена на него хорошая), но его урожайность в этом году упала в три раза. Посеяли бы сорго, например, то есть культуры, которые жару хорошо переносят. Для подсолнечника такая погода — просто супер. Кукурузы в этом году много поселяли, дожди прошли — она прямо «выстрелили», так что надежды на кукурузу у нас еще есть. 

— На следующий год будете менять севооборот с учетом этого года?

— Определенные изменения в севооборот, конечно, внесем. С крупными хозяйствами мы будем встречаться, обсуждать.

«В радиусе 25 километров от свинокомплекса не должно быть ни одной хрюшки»

— Не только жара доставляла неприятности. В конце прошлого года была вспышка птичьего гриппа на агрофирме «Залесный», все поголовье пришлось уничтожить. Сейчас там какая ситуация?

— В «Залесном» до этой ситуации было 175 тысяч голов индейки, сегодня уже 190 тысяч, то есть они свое поголовье восстановили и даже произошел рост. Также в Кукморе у них также есть хозяйство на 28 тысяч голов. 5 тысяч тонн мяса индейки они планируют в этом году реализовать, и далее планы идти с ежегодным ростом в 1 тысячу тонн. «Залесный» сегодня вышел на свой нормальный уровень работы. Слава Богу, пока все нормально, команда у них сильная, будем надеяться, что больше таких ошибок они не допустят.

Жизнь показала, что на птицеводческих предприятиях, свинокомплексах соблюдение ветеринарных и санитарных правил должно быть очень жестким. Необходимо закрыть территорию, как на военном объекте! В «Залесном» на территории агрофирмы было болото, значит, его нужно было осушить, на него садились дикие утки (они и занесли птичий грипп на территорию — прим. авт.), значит, их нужно было отстреливать, отпугиватели ставить. Это небольшие затраты, а «обратка» вот какая.

Что самое обидное, агрофирма была застрахована, но страховка на момент вспышки заболевания закончилась. На себя понадеялись, небольшие деньги пожалели (тем более, что 50% страховой премии возмещает минсельхоз) и в итоге остались ни с чем.

Спасибо президенту республики, 100 миллионов рублей поддержки мы им оказали. И не только им. В частном секторе, в трех районах также было несколько вспышек птичьего гриппа, но у ЛПХ небольшое поголовье, поэтому около 5 миллионов рублей совокупно мы им компенсировали за уничтоженных птиц.

— Другая напасть — в этом году в Татарстане были введены ограничения по АЧС (африканская чума свиней) аж на половине территории республики. Есть ли опасность, что вирус может проникнуть на крупные свиноводческие предприятия?

— Началось все в Заинске, потом в Альметьевске, третьим районом стала Елабуга и так далее. На сегодняшний день карантин снят, ограничения по АЧС у нас сохраняются только в одном Новошешминском районе. В Татарстане ряд крупных свиноводческих предприятий: «Камский бекон», «Авангард», «ТатмитАгро», «Феникс» — полмиллиона голов свиней в общей сложности там содержится. Постоянно их работу контролируют ветеринарное управление кабмина, Россельхознадзор. У этих предприятий даже два периметра заборов ограждают территорию. Госкомитет по биоресурсам ведет регулярный отстрел кабанов.

Для ветеринарного благополучия должен быть постоянный контроль. Приобрели корма — сразу на анализ сдавать, у нас в республике две мощнейшие лаборатории для этого есть. У сотрудников не должно быть дома ни одной головы ни свиней, ни курицы. В радиусе 25 километров от территории свиноводческого комплекса не должно быть ни одной хрюшки в частном секторе. Надо эту работу системно вести.

Убыточные, отстающие хозяйства отключат от господдержки

— На прошлой итоговой коллегии вы рассказали о новых правилах оказания господдержки сельхозпредприятий: поддерживать самых сильных, а тех, кто показывает убытки, не соответствует требованиям — нет. Почему выбрана такая стратегия?

— Считаю, что это правильный подход. Если предприятие каждый год убыточное, у него нет ни модернизации, ни зарплаты, ни специалистов профессиональных, зачем его поддерживать? Не можешь работать сам — продай бизнес другому предприятию.

По каждому виду поддержки определены свои минимально необходимые требования. Например, для производителей молока (поддержка на литр сырого молока — прим. авт.) мы разработали восемь критериев. Первое — устройство сенажных траншей (туда закладываются корма), они должны быть полностью бетонированными, сделанными по определённым технологиям. А некоторые производители кладут корма прямо в грязь, а в плохой яме ты половину кормов просто выкинешь!

Следующий критерий — укомплектованность специалистами, ветеринарами. Нет у тебя специалистов — заключи договор с частным. Если нет таких специалистов на предприятии, падежи начинаются, болезни, не знаем, что и откуда берется.

Третий критерий — благополучие по лейкозу коров. Сейчас в республике порядка 5-6 процентов хозяйств неблагополучны по лейкозу. Для нас это тоже большая проблема, от нее нужно уходить. Четвертый критерий — искусственное осеменение и так далее.

— Если в хозяйстве есть лейкоз, то субсидию вообще не получишь?

— Если все восемь пунктов ты соблюдаешь, значит, 100 процентов субсидии получишь, а если шесть из восьми пунктов, то, условно говоря, только 60% поддержки. Сегодня мы до всех хозяйств эти требования довели. С 2022 года субсидии будут выдаваться, уже исходя из этих правил. Многие хозяйства сейчас стараются привести все в соответствие. Это не наши капризы, это общие требования для того, чтобы получать стабильный, хороший результат. И должен сказать — подтягиваются предприятия.

Но есть момент. Ряд крупных предприятий сегодня показывают убытки, но не из-за того, что они плохо работают, а в связи с большими инвестициями. Эта другая история. Поэтому и создается рабочая группа, которая будет решать, из-за чего предприятие убыточное и стоит ли ему давать субсидии. Если предприятие инвестирует и вкладывает в развитие, это одно дело, а если убытки идут из-за того, что технологии не соблюдаются, то смысл какой таким предприятиям помогать?

— Выходит, что экономия средств может образоваться?

 — Мы эту экономию добавим тем предприятиям, кто выполняет все наши требования.

— Не боитесь бунта со стороны тех, ничего не получит поддержки? У каждого же свое оправдание найдется.

— Мы по растениеводству в этом году уже работаем по этой системе. Те компании, которые соблюдали все наши рекомендации по внесению минеральных удобрений, по созданию растворных комплексов и так далее, — получили поддержки на 30 процентов больше, чем другие. Они сами увидели эффект от этих мероприятий. Например, в ООО имени Тимирязева в Балтасинском районе были выдержаны все технологии: глубокое рыхление, листовая подкормка, растворный узел, у него урожайность получилась 25-30 центнеров с гектара! Нужно-то просто взять большую емкость (они у всех хозяйств есть), поставить дозирующие установки, затрат — миллиона полтора. И они сразу же получили на 30% больше средств господдержки, которые окупили все их затраты, плюс получили хороший урожай. У нас в республике около 230 таких установок уже есть, но нужно, конечно, больше.

— Не получится так, что отстающие предприятия вообще загнутся?

— Хороший руководитель загнуться не должен, а наоборот — нагнать все эти моменты и сразу же получить положительный эффект.

«Чтобы с бумагами мы здесь в министерстве никого не видели»

— Вы запустили пилотный проект «Моя субсидия» по электронному сбору документов для получения субсидий. Что показал эксперимент?

— В пилотном режиме мы апробировали проект «Моя субсидия» в Алексеевске, Лаишево, Балтасях. Какой эффект? Не нужно ходить для согласования по кабинетам, ехать в сельсовет, в сельхозуправление, все — в этой базе. Она сама запрашивает необходимую информацию от налоговой, из похозяйственной книги. Сегодня мы уже более 42 тысяч заявок собрали, это процентов 60-70 от общего количества заявок. На этой неделе мы не в пилотном, а уже в рабочем режиме 265,6 миллионов рублей на содержание коров направляем хозяйствам в рамках проекта «Моя субсидия».

Проект «Моя субсидия» мы реализовываем совместно с министерством цифровизации. Считаем, что эта программа даст положительный результат, а те проблемы, которые выявлялись во время «пилотов», мы в штатном режиме отрабатываем. Сегодня нужно максимально убедить граждан, что они должны работать через эту программу. Минцифры провело обучение всех глав поселений и их заместителей, если кто-то из представителей ЛПХ не знает, как работать с новой программой, они должны помочь им «вбить» всю информацию.

Заявки на бумажных носителях тоже предусмотрены, чтобы подать документы могли те, кому по каким-то причинам не удалось это сделать в электронном виде. Но со следующего года перед нами поставлена задача — полностью все субсидии (а их 40 видов!) выдавать через программу «Моя субсидия». Чтобы с бумагами мы здесь в министерстве никого не видели (улыбается).

— На прошедшей коллегии были названы наихудшие районы по сельскому хозяйству: Верхнеуслонский, Агрызский, Новошешминский, Альметьевский районы. Какие разработаны для них механизмы для улучшения ситуации?

— Механизмы для всех районов одинаковые. В Агрызе проводится неплохая работа с муниципалитетом. Раньше там, в основном, в качестве инвестора присутствовал «Ак Барс холдинг», у них есть хороший свинокомплекс, ферма неплохая. Холдинг ведет обновление поголовья. Было много проблем, но за последние полгода под нашим контролем совместно со специалистами они все привели хозяйство в порядок: кадры набрали, оборудование отремонтировали, нетелей одну тысячу голов должны вот-вот завезти.

В остальной части от половины земли в районе «Ак Барс холдинг» отказался, но не просто так «выбросили» и все: муниципалитет подобрал инвесторов, которые готовы вкладываться. Пустующие помещения ферм были переданы фермерам, они уже начали ремонтировать помещения, завозить поголовье. Практически все земли в Агрызском районе используются. Ждем, что определенный позитив в Агрызе скоро появится.

В Новошешминский район также зашли два новых инвестора. «Агрофирма Чистопольская» 1,7 миллиарда рублей инвестировала в приобретение техники, развитие растениеводства. Эта территория граничит с Чистопольским районом, поэтому им удобно там работать. Нижнекамское «Орсис-Агро» выкупило в районе крупное хозяйство. С ними составлена «дорожная карта» дальнейших работ, через год должны увидеть результат. Новошешминский район в этом году «выстрелил» по количеству накопленных удобрений — из последней десятки в первую, по зарплате подтянулись.

Альметьевский район — пока для нас один из самых тяжелых районов, там много неиспользуемых земель. Везде собственники земель есть, но дела идут ни шатко ни валко. Заводим туда инвесторов из близлежащий районов, всех крупняков просим: и «Агросилу», и «Август». Пока там ни животноводства толком нет, ни растениеводства. «Токарликово» —  молодцы, очень высокотехнологичное предприятие, ягодное производство, но это же мизер! Есть желание довести отрасль сельского хозяйства района до ума.

— Казалось бы, глава района, бывший бизнес-омбудсмен должен был кучу бизнесменов туда привлечь!

— Ищем. Совместно ведем эту работу. Пока завели несколько небольших инвесторов, они пытаются «пылесосить» неиспользуемые земли вокруг. Думаю, через года два и там не останется свободных земель, лишь бы еще погода была с нами!

— Много ли убыточных предприятий? Как с ними работаете?

— В отрасли АПК никогда не бывает много убыточных предприятий — всего 25-30. Посмотрим, что будет по итогам года. Наша команда экономистов выезжает, полностью анализирует всю работу. Вплоть до того, насколько эффективно работает комбайн, грузовой транспорт, простой, нужно ли такое количество транспорта. Дает свои рекомендации, что делать дальше. У нас есть примеры бывших убыточных предприятий, которые стали прибыльными.

— В этом году из-за засухи не появится много новых разорившихся хозяйств?

— Со всеми общаемся, у всех идет уборка, кормозаготовка, все финансовые средства, которые мы поэтапно должны доводить, доводим до хозяйств. Топливо льготное выделяется. Паники нет, но напряжение есть.

Рост надоев подкосила жара

— У большой молочной тройки — «ХК «Ак Барс», «Красный Восток» и «Агросила» наблюдается падение надоев. Что произошло?

— В этом году падение надоев у всех предприятий произошло — из-за жары, засухи. «Красный Восток Агро» и «Ак Барс холдинг» занимаются обновлением поголовья, то есть какого-то целенаправленного сокращения поголовья там нет. У «Агросилы» тоже огромное количество старых ферм, они от них уходят и строят большие комплексы. В Азнакаево у них планы уже в сентябре сдать новый комплекс на 1200 голов и далее до 2 тысяч голов довести. Собирают все поголовье в одно место, прекрасный комплекс получается.

Конечно, после того, как фермы опустошаются, остается определенное количество людей, которые там работали. «Агросила» их без работы не оставила, автобусами перевозят работников на другие свои площадки. Многие ферм уже закрыты, но совместно с муниципалитетами мы подбираем желающих фермеров: кто-то желает курицу выращивать, кто-то — гусей, скот разводить, и сегодня все эти фермы стоят на реализации.

— То есть, не потеряем славу самого молочного региона?

— Республика надаивает более 4 тысяч тонн молока ежесуточно, но жара нас очень сильно удержала. Мы планировали, что будем идти с ростом в 3-4 процента, пока чуть меньше одного процента рост.

В этом году в республике ввели в эксплуатацию 14 молочных комплексов на 6,5 тысяч дойных коров. Это дает нам дополнительно 40 тысяч тонн молока в год. Параллельно идет стройка 22 крупных комплексов для примерно 35 тысяч голов, из них 12,5 тысяч КРС планируется завезти уже в этом году.

— Почему тормозится запуск ферм «Эконивы» в Татарстане? Какие проблемы возникли у Штефана Дюрра при реализации проекта?

— Планы у него грандиозные в республике — в трех населённых пунктах построить три мощных комплекса на 13,1 тысяч голов. Первый комплекс на 3550 голов в Бугульминском районе на стадии строительства, около 30 процентов стройки уже закончено. Закуплено 2900 голов нетелей, доильный зал сделан, хороший комплекс получается. Но, видимо, были проблемы с финансированием. С участием президента РТ проведена работа, из Россельхозбанка были выделены дополнительные средства на строительство. Наша задача — ввести этот комплекс полностью, и желательно уже в этом году. Стоимость комплекса 4 миллиарда рублей, 1,5 из них уже инвестировано. От планов по строительству еще двух молочных комплексов в Татарстане Дюрр также не отказывается.

«Не было такого: «хочу-не хочу»

— Теперь о личном. Расскажите, пожалуйста, о начале своего трудового пути, вы ведь работали в «Бирюлинском зверосовхозе». Оттуда и появилось желание заниматься сельским хозяйством?

— Я же на этом предприятии вырос, все детство, можно сказать, провел. Когда вырос, меня отец поставил туда работать, сначала был его заместителем, потом (после его ухода) руководителем. Не было такого: «хочу-не хочу», все получилось само собой, доверили производство, загрузили ответственностью. Мне было лет 20, когда я там остался руководителем, в институте еще учился на третьем курсе. «Партия сказала», значит — вперед. И вот 10 лет я на этом предприятии проработал.

— У вас в семье многие заняты в сельском хозяйстве? Можно сказать, что вы — потомственный аграрий?

— Дедушка был руководителем «Чистопольской сельхозтехники», это было крупнейшим предприятием, которое обеспечивало сельхозтехникой всю зону Закамья. Председателем колхоза был, всю жизнь работал в сельском хозяйстве, и прадед — то же самое. Отец был руководителем совхозов, потом возглавил агрофирму «Бирюли». В детства отец часто брал меня на работу. Дома огромный огород был полностью мой — сажать, поливать, полоть, собак, кур смотреть. Куры всегда были у родителей, и сейчас тоже.

— Спасибо большое за интервью!