Сибирь: удушающий приём

Экспортные пошлины в их нынешнем виде уже ближайшей осенью загонят сибирских аграриев в тень – или в банкротство

Сельхозпроизводители Сибири за много лет привыкли, что федеральные отраслевые органы управления АПК, мягко говоря, не всегда учитывают их интересы при принятии основных регуляторных решений.

Однако ситуация, которая складывается в этом макрорегионе в нынешнем году, становится просто взрывоопасной: «плавающая» пошлина, уже прозванная нашими аграриями «продразвёрсткой 2.0», в условиях ураганного роста цен на ресурсы тянет сибиряков в очередное болото экономической депрессии. Хватит ли сил на этот раз из него выбраться?

Об этом в своей статье рассуждает Сергей СОКОЛОВ, руководитель «РЗС – Восток».

 ***************************************************

«РЗС – Восток» -- сибирский филиал Российского зернового союза, одного из старейших отраслевых объединений отечественного агробизнеса.

«РЗС – Восток» создан в 2020 году, основные цели работы -- развитие экономического потенциала зерновой отрасли Сибири, новых экспортных направлений для сибирской продукции растениеводства, отстаивание интересов зернового бизнеса Сибирского федерального округа, консультационная и экспертная работа по формированию государственной аграрной политики, направленной на развитие зерновой и зерноперерабатывающей отраслей регионов СФО.

Руководитель «РЗС – Восток» -- генеральный директор АО «Новосибирскхлебопродукт», член Правления РЗС Сергей Соколов.

***************************

-- Вот уже не первый месяц эксперты спорят о том, куда в итоге «приплывёт» отечественное сельское хозяйство на «плавающей» экспортной пошлине. Многочисленные оценки в целом варьируются между «плохо» и «очень плохо», большинство экспертов отрасли сходится во мнении, что основной финансовый удар пошлин придётся на 2022 год, когда сельхозпроизводители увидят значительное уменьшение доходов по итогам сезона. Однако зерновая Сибирь, в силу логистической составляющей, быстрее всех идёт в точку невозврата – «час икс», похоже, наступит уже в сентябре.

Через месяц в сибирских регионах начнётся уборочная кампания. Сельхозпроизводители затратили на полевые работы огромные средства. Цены на удобрения и СЗР взлетели в этом году как минимум в 1,5 раза по сравнению с прошлым годом, на 70% подорожал металл, что привело к росту цен на технику и запчасти, традиционно на 8-10 процентов выросли цены на ГСМ. Например, только в Новосибирской области, по подсчётам местного минсельхоза, весенняя посевная обошлась крестьянам в 10 миллиардов рублей – это на треть больше, чем в прошлом 2020-м году.

Кроме того, прошлогодние благоприятные цены на зерно и масличные мотивировали аграриев на беспрецедентные инвестиции в производство. Практически во всех зернопроизводящих регионах СФО хозяйства на 30-40 процентов превзошли прошлогодние показатели по объёмам закупки минеральных удобрений, средств защиты растений, элитных семян, новой сельхозтехники, оборудования для сушки и подработки зерна. К примеру, в Алтайском крае закупки минудобрений к прошедшей посевной удвоились по сравнению с 2020 годом и составили 160 тыс. тонн. Также рекордные объёмы внесения удобрений зафиксированы в Омской и Новосибирской областях, Красноярском крае.

Соответственно, себестоимость производства зерна вырастет, по предварительным оценкам аграриев, как минимум на 15 процентов и вплотную приблизится к 10 рублям за килограмм.

«Индекс кризиса»: коллапс как целевой индикатор

На какие же закупочные цены нового урожая сможет рассчитывать сибирский сельхозпроизводитель по итогам своих вложений в производство и ударного труда?

Основное направление экспорта сибирского зерна (прежде всего, пшеницы, составляющей 60 процентов зернового клина) – западное: это черноморские и азовские порты. «Плавающая» экспортная пошлина на пшеницу и ячмень рассчитывается еженедельно по ценовому индексу, основанному на предоставленной в Московскую биржу информации о договорах с поставкой на условиях FOB в глубоководных портах Черного моря. Государство изымает 70 процентов от разницы между этой индикативной ценой и 200 долларами.

Во-первых, вызывает большие вопросы адекватность самого механизма расчёта индикативной цены. В нём не учитываются ни мелководные порты Азовского и Каспийского морей, ни, что особенно важно, железнодорожные перевозки зерна из Сибири, стоимость которых составляет иногда до одной пятой от контракта.

Во-вторых, обращают на себя внимание крайне мелкие суммы контрактов, на основе которых формируется «пшеничный» индекс Московской товарной биржи. К примеру, 8 июля суточный объём экспортных сделок, информация о которых публикуется на сайте биржи, составил всего 588 тысяч долларов. А на неделе с 21 по 27 июня в один из дней был зафиксирован контракт на сумму 56 тысяч (!) долларов. И это на глубокой воде. Для рынка, который экспортирует в сутки до 100 тысяч тонн зерна с объёмами сделок до 25 миллионов долларов, это подозрительно мало. Как могут эти небольшие контракты быть основой глобальных регуляторных решений, влияющих на всю зерновую отрасль?

В-третьих, «плавающая» пошлина на пшеницу, стартовав с 28 долларов, всего за месяц выросла до 41,2 долларов. Пошлина на ячмень до введения «плавающего» механизма была 12 долларов, а после введения достигла 38 долларов. Такой месячный разбег полностью дезориентирует участников зернового рынка из отдалённых регионов России, не позволяет даже приблизительно планировать экономику закупок и экспортных контрактов. Трейдер закупает у аграриев зерно, заключает сделку с зарубежным покупателем, закладывает в стоимость контракта пошлину в размере, например, 32 доллара, но когда через три недели по железной дороге зерно приезжает из Сибири в южный порт – пошлина составляет уже более 40 долларов! Это абсолютно неприемлемая практика, невозможная для цивилизованного рынка. Но благодаря действиям регулятора это уже текущие реалии сибирского зернотрейдинга.

В-четвёртых, игроки рынка с момента введения «плавающей» пошлины отмечают, что биржевой индекс пшеницы, и соответственно, размер пошлины, не успевает за реальными ценами, складывающимися на рынке зерна. К примеру, по данным на 9 июля, экспортные цены на российскую пшеницу снизились до $234 (FOB, Новороссийск). Однако пошлина, взимаемая с экспортёров, с 7 по 13 июля составляет 41,2 доллара, исходя из индекса в 257 долларов. Заглянув в этот же день на сайт Московской товарной биржи, мы видим там биржевой индекс в размере…. 254,5 доллара! Так что же это за «индикатор», какую информацию он даёт рынку, и какую реальную функцию он выполняет?

Что касается сценария, который складывается на зерновом рынке в ближнесрочной перспективе, то он, прямо скажем, не внушает особого оптимизма. Тревожные звонки звенят один за другим: российские экспортёры всё чаще стали проигрывать тендеры на наших традиционных экспортных рынках – Египта и Турции. Вот последний тендер GASC по закупке мукомольной пшеницы с поставкой 01-15 сентября 2021г: румынское предложение -- 237 долларов за тонну, лучшее российское предложение – 240 долларов. Предыдущий египетский тендер, кстати, российскими поставщиками был также проигран. Та же картина и на турецком направлении: в свежем тендере национального агентства ТМО по закупке ячменя на 320 тысяч тонн российского ячменя всего 75 тысяч тонн. Весь остальной объём успешно закрывают наши основные конкуренты, Украина и Румыния.

Российское зерно становится всё более неконкурентоспособным на внешнем рынке, и основная причина этого очевидна – экспортные пошлины, ставшие огромным тормозом для всей отрасли. В массовую уборку мы входим с довольно большими запасами, давящими на рынок, с высоким урожаем – и неопределёнными перспективами у наших традиционных зарубежных покупателей. В результате на Юге России есть реальный риск попасть в ближайшее время в «зерновой затор», который вынудит понизить экспортные, а значит и внутренние закупочные цены.

Что это означает для сибирского зернового кластера? В этой ситуации «плавающая» пошлина в её нынешнем виде становится для сибиряков просто разорительной.

Есть известная турецкая пословица: «Когда в Стамбуле стригут ногти, в деревне рубят пальцы». Если перефразировать этот афоризм на наши зерновые реалии, то при «стрижке ногтей», то есть понижении цен на Юге России до 12-12,5 тысяч рублей за тонну, в Сибири «ампутация» всего зернового рынка становится неизбежной. То, что для южных регионов станет крайне болезненным, но в целом переносимым ударом по доходности зернового бизнеса, для сибирских территорий станет просто нокаутом.

Вот расклад при текущем (19 июля) 241 долларе за тонну пшеницы 4-го класса: услуга элеватора – порядка 6 долларов за тонну, провозная плата по железной дороге из Новосибирска или Омска до Новороссийская – 48 долларов за тонну, действующая пошлина – 35 доллар, портовые услуги -- 10 долларов. Остаётся 142 доллара (для чистоты подсчёта условимся, что сибирские трейдеры живут святым духом и не берут свою маржу в 5-6 долларов с тонны).

Рассчитывать на то, что операторы вагонного парка умерят свои аппетиты в «горячее» время, просто наивно – наоборот, мы увидим традиционное осеннее повышение стоимости аренды подвижного состава. Уповать на льготный субсидируемый ж\д тариф на перевозку зерна из сибирских регионов до южных портов Чёрного моря, Азова и Каспия также не приходится – «не в этой жизни».

В итоге на старте продаж сибирский аграрий рискует получить за свой урожай-2021 не больше 10,5 тысяч рублей с НДС. А если регионы Сибири во время уборочной кампании столкнутся с неблагоприятными погодными условиями и необходимостью интенсивной сушки зерна (что бывает очень часто), то положение хозяйств становится и вовсе незавидным: закупочные цены даже не скомпенсируют их затраты.

Фактически власти вынуждают зернотрейдеров и переработчиков говорить производителю зерна в Сибири, – «парень, сегодня всё плохо, но завтра будет ещё хуже, завтра твоё зерно станет ещё дешевле! Держи 11 тысяч, пока даём, и ни в чём себе не отказывай!». «Продразвёрстка 2.0» во всей красе.

Зернопроизводителям Сибири остаётся лишь надеяться на «подгоревший» в этом году Урал, чей мукомольный кластер в неурожайные годы закупает большие объёмы зерна -- и, как всегда, на казахстанских «коробейников», зачастую работающих в «серой зоне» рынка. По оценкам казахстанских коллег, в нынешнем сезоне южный сосед закупит в приграничных регионах Сибири и Урала около 1 миллиона 200 тысяч тонн зерна. Эти закупки, возможно, частично «поправят кассу» сибирскому крестьянину, но касса эта будет в основном «серая» и «чёрная», с неизбежными громадными потерями для налогооблагаемой базы сибирских регионов.

Сибирских аграриев, весь местный зерновой бизнес снова ставят в унизительное положение «просящих», пишущих в Москву «челобитные», выпрашивающих приемлемые цены за продукт своего тяжелейшего труда на земле, выпрашивающих какие-то «льготы на проезд», вагоны, субсидии… Сельхозпроизводителей региона силой возвращают в привычное депрессивное «эконом»-земледелие, без новых технологий, без инвестиций в развитие. Вновь гасится на корню весь экспортный потенциал зернового хозяйства Сибири, замирают новые перспективные направления международной зерновой торговли, открытые в последние годы местным бизнесом. Ради чего всё это?

Пять вопросов на засыпку

Итак, сегодня мы имеем крайне неэффективный, вызывающий серьёзные сомнения в его прозрачности механизм экспортных пошлин, который нанёс серьёзный удар по доходности зернового бизнеса России. Этот механизм был введён «на эмоциях», на фоне требований высшего политического руководства «срочно обуздать рост цен», без серьёзного анализа последствий данных регуляторных решений, без обсуждения этих решений с широким кругом отраслевого сообщества и экспертов.

Была грубо проигнорирована статья 16 Федерального закона «О развитии сельского хозяйства», в которой, в частности, говорится: «Федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере агропромышленного комплекса…, в целях согласования общественно значимых интересов сельскохозяйственных товаропроизводителей привлекает на добровольной основе союзы (ассоциации) сельскохозяйственных товаропроизводителей к участию в формировании и реализации государственной аграрной политики».

Наконец, механизм пошлин не решил главную политическую задачу – снижение продовольственной инфляции. В мае, по данным Росстата, продовольственная инфляция выросла в годовом выражении до 7,4%. То есть, на деле пошлины оказались просто дополнительным фискальным изъятием средств у сельхозпроизводителей.

Сибирские фермеры -- люди ответственные и понятливые, и всегда готовы поддержать власть с её высокими государственными задачами и политическими установками. Однако в свете последних регуляторных решений, касающихся сельскохозяйственной отрасли, у аграриев возникли некоторые вопросы к государственным управленцам. Наиболее актуальных из них, пожалуй, пять.

Итак, пять больших вопросов, которые сибиряки задали бы Минсельхозу, если бы могли:

1. Почему установлена такая низкая ценовая база для изъятия экспортной пошлины -- 200 долларов? На основе каких критериев взят этот индикатор? Почему не была учтена сибирская логистическая составляющая, из-за которой эта база должна быть как минимум 225 долларов?

2. Почему власти никак не реагируют на очевидный разрыв между биржевым индексом пшеницы, от которого считается пошлина, и реальной текущей экспортной ценой? Мы не против развития нашего собственного биржевого рынка сырья, но, например, такие известные международные биржевые сервисы, как Platts Daily Grains, Reuters, ведут свою аналитику цен. А Московская биржа регистрирует лишь те контракты, информация о которых туда поступает. В результате образуется разрыв, и с аграриев снимается дополнительные 1000 рублей помимо пошлины.

3. Где обещанный ещё в прошлом году «стабилизационный фонд» зерна, который должен прийти на смену интервенционному? Почему вообще был уничтожен этот простой, эффективный механизм регулирования зернового рынка – а для регионов Сибири жизненно необходимый механизм, работавший, при всех его издержках, вполне исправно? И почему никто не понёс за это ответственность? Ведь если бы в конце 2020 года государство вышло на рынок с интервенционным зерном, может быть, и не понадобились бы нынешние ограничения рынка зерна и изъятие денег из карманов сельхозпроизводителей?

4. При введении пошлин Правительство РФ пообещало вернуть изъятые у зернового бизнеса средства обратно в сельскохозяйственную отрасль в виде дополнительных субсидий фермерам. Когда начнут поступать эти обещанные средства, по каким схемам и правилам? Полностью ли будет скомпенсирован финансовый ущерб сельхозпредприятиям, с учётом того, что только в течение июня, по данным экспертов РЗС, из-за «плавающей пошлины» аграрии страны недополучили порядка 90 миллионов долларов?

5. Почему до сих пор у Сибири нет собственного базиса, аналогичного черноморскому, с учётом кардинально отличающихся условий, в которых работает сибирская зерновая отрасль, прежде всего, сухопутных железнодорожных отгрузок зерна?

******************************

Если от регулятора прозвучат публичные ответы на эти вопросы, то это будет чётким сигналом, что власти, несмотря на все понятные политические «отягощения», настроены на конструктивный диалог с зерновым сообществом.

Вот первоочередные моменты, требующие, на наш взгляд, срочного обсуждения и решения:

1) Повышение ценовой «отсечки» взимания экспортной пошлины на пшеницу с 200 долларов за тонну как минимум до 225-ти долларов. При нынешних параметрах, с учётом логистических расходов, сибирское зерно снова становится «невыездным».

2) Формирование адекватного и публичного механизма биржевого индекса пшеницы на Московской Бирже, ликвидация разрыва между индексом и реальной текущей ценой на новороссийском FOB. Любой информационный вакуум здесь неприемлем и полностью противоречит самому принципу работы биржевых индикаторов. Индекс должен формироваться на основе реального экспортного зернового рынка, и учитывать всю текущую ликвидность в каждый момент времени.

3) Биржевой индекс должен основываться на полной информации о контрактах не только на черноморских портах, но и на других, актуальных для Сибири экспортных направлениях: это, например, Монголия, куда в минувшем году со станций Западно-Сибирской железной дороги отправлено 190 тысяч тонн зерна, это Казахстан, куда было только официально отгружено 270 тысяч тонн, страны Средней Азии – порядка 80 тысяч тонн, а также Каспийское море и Прибалтика. В сумме эти объёмы составляют почти полмиллиона тонн зерна, или 25% профицита производимого зерна в Сибирском федеральном округе. Поэтому так принципиально важен сухопутный базис.

4) Необходима безотлагательная донастройка механизма расчёта пошлины с учётом интересов всех участников российского зернового экспорта. Речь идёт, прежде всего, об увеличении сроков действия суммы взимаемой пошлины с одной недели как минимум до двух месяцев. Тогда будет обеспечено хоть какое-то минимальное планирование финансовых параметров заключаемых экспортных контрактов.  

От оперативности решений государственного регулятора, взаимопонимания по этим важнейшим вопросам между органами управления АПК и бизнесом сейчас зависит очень многое -- прежде всего то, скатится ли сибирская зерновая отрасль в очередную рукотворную депрессию, или будет обеспечено его дальнейшее поступательное развитие.