Виталий Шеремет, КПМГ: «На международных рынках у нас не будет защитного продэмбарго»

Ключевой темой прошедшей в Москве агропромышленной выставки «Золотая осень-2018» стало развитие экспорта сельхозпродукции и продовольствия. Увеличить объемы поставок до плановых $45 млрд к 2024 году будет непросто, признают эксперты и участники рынка. Без помощи государства, совершенствования логистики и перехода от вывоза сырья к поставкам продукции с добавленной стоимостью добиться более чем двукратного роста не удастся. О том, что и куда мы можем продавать, как обратить внимание потенциальных импортеров на нашу продукцию, и о главных вызовах, которые стоят перед отраслью, «Агроинвестору» рассказал руководитель Центра компетенций в АПК компании КПМГ в России и СНГ Виталий Шеремет.

— За шесть лет на развитие агроэкспорта планируется направить 350 млрд руб., в том числе в следующем году на создание национального бренда и продвижение продукции АПК на внешние рынки предусмотрено лишь 274 млн руб. При этом ранее вице-премьер Алексей Гордеев говорил, что может быть выделено минимум 500 млрд руб., тогда как Минсельхоз заявлял о потребности в 700 млрд руб. По вашим оценкам, достаточно ли озвученной суммы, чтобы АПК вышел на плановые объемы экспорта?

- Сумму поддержки экспорта, заявленную на следующий год, никак нельзя назвать значительной. Очевидно, это лишь проба пера. Дело в том, что бюджет в последние годы испытывал серьезные сложности, что находит отражение в сумме согласованной господдержки экспорта. Предположу, что ограниченные бюджетные возможности отразятся в повышенных требованиях к качеству проектов — соискателей субсидий. Более важным станет акцент на проработку проектов, поддержку действительно интересных и системных идей, которые бы создавали конкурентное преимущество не для одного предприятия, а для целых отраслей.

Выделяя деньги экспортерам, государство должно действовать как коммерческие банки, которые требуют от производителей оценки рынков и различных экономических показателей доходности, формирования прибыльной модели будущих инвестиций, и принимают решение с учетом рисков проекта. Такую же политику должен будет применить и Минсельхоз.

Так как новая команда ведомства пришла как раз из банковской сферы и знакома с крупными отраслевыми заемщиками, знает их сильные и слабые стороны, мне кажется, она обладает хорошим набором компетенций, который позволит пересмотреть подход к выделению господдержки и в результате повысить ее эффективность.

— Что стоило бы поддержать в первую очередь?

- Среди первостепенных направлений поддержки экспорта могут быть инвестиции в логистику и инфраструктуру — общепризнанные «узкие места» российского агроэкспорта. Также важны вложения в продвижение нашей продукции на внешних рынках, так как это новая для наших производителей область. Здесь важны, например, исследования ключевых рынков и потребительских предпочтений на них, омологация продукции российского производства под требования целевых рынков.

— Кроме финансовой поддержки что еще нужно для развития внешних продаж продовольствия?

- Нефинансовая поддержка экспорта может заключаться в гармонизации действующих в России стандартов продукции и производства с мировыми аналогами. Неоднократно поднимался вопрос завышенных требований наших стандартов по сравнению с требованиями на целевых рынках — это ставит наших производителей в заведомо невыгодные условия и является очевидным резервом повышения конкурентоспособности отечественной продукции без финансовых вливаний.

— Отраслевые эксперты и чиновники отмечают, что увеличить экспорт агропродукции до $45 млрд можно только при повышении добавленной стоимости вывозимых товаров, а готовы ли к этому наши производители?

- Что мотивирует производителя выпускать продукцию с добавленной стоимостью? Ответ один — это экономика. И у Минсельхоза есть рычаги, меры поддержки, чтобы мотивировать производство и экспорт продукции более глубокой переработки. Без стимулов со стороны государства сельхозтоваропроизводителю, конечно, легче экспортировать биржевой товар, конкурировать по цене, но в нынешних условиях развития агроэкспорта это не позволит нам достичь заявленных показателей. Поэтому нам нужно двигаться от базового сельхозсырья и биржевых товаров в сторону готовой продукции, то есть товаров для конечного потребителя.

— Россия увеличивает экспорт мяса, однако в мировом масштабе поставки все же незначительны, и привлекательные рынки по-прежнему закрыты.

- Вопрос открытия рынков является одним из важнейших для увеличения российского агроэкспорта. Существует мнение, что активных действий в этом направлении не ведется. Однако на одной из встреч руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт привел показательный пример. У производителей было много вопросов об открытии рынка Японии, его сделали доступным для поставок мяса, но значительного увеличения экспорта этой продукции не произошло. Возникает вопрос — почему? Дело в том, что рынки в основном закрыты для сырого мяса, но для мяса, прошедшего термическую обработку, ограничений несколько меньше. То есть движение по цепочке добавленной стоимости в сторону переработки продукции нейтрализует некоторые препятствия к выходу на внешние рынки. Это направление является тем решением, которое поможет если не снять, то обойти определенные ограничения, которые сегодня действуют для нашей продукции.

С другой стороны, в отрасли также есть понимание, что существующие ограничения являются не только политической историей, но и отражают ту эпизоотическую ситуацию, которая сложилась на внутреннем рынке. Это проблема, решение которой требует не столько денег, сколько политической воли и системной работы представителей отрасли и ведомства. Речь идет, в первую очередь, о регионализации, о которой говорят последние лет десять, но значительного движения в этом направлении пока не произошло.

— Если бы сегодня для нас открыли все рынки, что мы реально могли бы успешно вывозить без каких-то доработок, изменения рецептур, технологий производства и т. п.? Какая наша продукция кроме той, что мы уже экспортируем, может быть востребована и конкурентоспособна за рубежом прямо сейчас?

- Мне кажется, все, что можно было вывезти с положительным экономическим эффектом, уже давно вывезено. Бизнес четко реагирует на возможности, которые создаются на рынке. Поэтому даже при открытии многих границ, говорить о том, что у нас появляются колоссальные возможности для экспорта, я бы не стал.

По многим базовым позициям мы проигрываем в цене, поэтому уходить в такого рода конкуренцию для нас сложно. Если говорить про азиатские рынки, то сухое молоко, птица, а для некоторых стран и свинина, являются позициями, которые не проходят по стоимости.

Поэтому мы должны придерживаться стратегии дифференциации, необходимо найти то ценностное предложение российского продовольствия, которое заставит страну-потребителя обратить на нас внимание и проголосовать за нашу продукцию деньгами. Для этого у нас есть хорошие предпосылки, такие как отсутствие ГМО, экологичность, меньшее количество используемых удобрений и т. д. Все это нужно систематизировать и правильно подать. Именно за счет подобных факторов некоторые наши зарубежные конкуренты завоевывают премиальные рынки и увеличивают стоимость проданной продукции. Например, если наше сухое молоко не проходит по цене, то сухое молоко для детского питания может вызвать серьезный интерес на целевых рынках при условии уверенности покупателя, что товар произведен в соответствии с заявленными технологиями.  

— Если говорить о географии экспорта, за место на рынках каких стран мы сейчас реально можем побороться?

- Я считаю, что среди наиболее привлекательных рынков для российского продовольствия в условиях сложившейся геополитической ситуации есть два основных направления. Во-первых, это мусульманский мир с населением около 2 млрд человек и высокими темпами прироста расходов на продовольствие — на уровне 8% в течение последних пяти лет. Во-вторых, это страны Азиатского региона, в первую очередь, Юго-Восточной Азии (ЮВА).

Конечно, всех манит Китай, как большой потребитель, но по большинству позиций вход туда очень сложный, рынок высоко конкурентный, ведь он привлекает не только российских производителей. По сути, Китай уже давно перестал быть локальным рынком. Эта страна, а особенно ее платежеспособная юго-восточная часть, является отражением глобальных продовольственных рынков. Выходя туда, мы будем конкурировать с лучшей продукцией, которая существует в мире, как с точки зрения цены, так и качества.

Возможно, более легким стартом для нас могли бы стать другие страны ЮВА, такие как Вьетнам, Индонезия и др. У нас уже есть опыт поставок туда зерновой и масложировой продукции, но потенциал региона, конечно, гораздо больше. Причем интересными для нас являются не только страны с высоким ВВП на душу населения, такие как Япония и Корея, но и относительно более бедные государства с быстрым приростом населения, так как там постоянно увеличивается потребность в продовольствии.

— Как правило, открытие той или иной страной своего рынка для нашей продукции предполагает, что и мы допустим ее продовольствие на наш рынок. Мы к этому готовы?

- Действительно, в большинстве случаев выход на новые рынки требует взаимного открытия, к чему не всегда готово наше государство. Правительство неоднократно заявляло о том, что контрсанкции являются временной мерой защиты нашего агросектора, ступенькой к повышению конкурентоспособности сельхозпроизводителей. Подводить итоги своих действий, наверное, также должно правительство, но мне кажется, что за прошедшие годы, несмотря на прирост объемов и модернизацию производств, российский АПК не стал конкурентным по всем позициям. Биржевые товары — хорошо, высокие переделы — только начинаем учиться. Это и есть основной вызов. При выходе на международные рынки у нас уже не будет тех защитных механизмов, которые есть на внутреннем. Заявляя масштабные цели по экспорту продовольствия, мы должны быть готовы к конкуренции не только на внешних, но и на внутреннем рынке. Только так мы сможем стать достойными соперниками для ведущих глобальных экспортеров продовольствия.