Кто накормит планету

Впервые за многие годы в самых разных странах мира население оказалось на грани голода. Чтобы преодолеть кризис, мировое сельское хозяйство будет вынуждено перестроиться. Россия имеет хорошую возможность занять в этой новой системе одно из ключевых мест.

На 21% выросли цены на продовольствие в Китае с начала этого года. Резкое подорожание продуктов питания привело к заметному ускорению инфляции в стране, что, похоже, уже начинает сказываться на темпах роста ВВП. Экономический рост замедлился с 11,2% в последнем квартале прошлого года до 10,6% в первом квартале этого года — это самый низкий показатель за последний год.

Страдает не только Китай. Продовольственный кризис вызвал массовые беспорядки почти в тридцати самых бедных странах мира. Острота проблемы достигла такого градуса, что президент Бразилии Лула да Силва на днях заявил, что продовольственный кризис вызван политикой богатых государств, «препятствующих развитию бедных стран». В качестве одной из главных причин кризиса он назвал политику масштабных сельхозсубсидий, проводимую США и Евросоюзом. «Ввергнуть менее развитые страны в нищету и закрыть двери для развития — это неприкрытое преступление против человечества», — заявил Лула да Силва на открытии в бразильской столице 30−й региональной конференции Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН.

По своему влиянию на повседневную жизнь людей продовольственный кризис значительно превзошел американский финансовый кризис. Глава Всемирного банка Роберт Зеллик предупредил, что если ничего не предпринять, то сто миллионов человек в странах Азии и Африки окажутся за чертой бедности и на грани голода.

Совершенно очевидно, что мировая сельскохозяйственная отрасль в ближайшие годы подвергнется серьезной структурной перестройке — в нее будут инвестированы огромные средства, на рынке появятся новые крупные игроки, будут внедряться передовые сельхозтехнологии. Эта перестройка дает российским аграриям отличный шанс.

Удел развитых

В обвинениях Лулы да Силвы есть немалая доля правды. Причиной нынешнего кризиса во многом является сельскохозяйственная система, которая сложилась в мире в последние десятилетия: два крупнейших мировых сельхозпроизводителя, США и ЕС, серьезно дотировали свое сельское хозяйство, это позволяло им продавать свои продукты на мировом рынке по весьма низким ценам.

Так, себестоимость производства пшеницы в Китае превышала цену той же пшеницы на международном рынке, поэтому фермерам было невыгодно ее выращивать, и они продавали свои земли под заводы или переориентировались на выращивание зеленых овощей для продажи на экспорт. То же самое происходило и во многих других странах — Египте, Мексике, Индии.

Теперь, осознав свою абсолютную незащищенность перед лицом надвигающегося голода (в странах третьего мира большой процент населения тратит более половины своего бюджета на пропитание, и рост цен на продукты очень сильно сказывается на их уровне жизни), многие правительства экстренно пересматривают свою политику. Власти увеличивают площади зерновых посевов, пытаются увеличить зерновые запасы, а также начинают выдавать дотации фермерам.

Нынешний кризис развеял миф о якобы существующем свободном рынке, при наличии которого производство продовольствия может быть сосредоточено в нескольких наиболее благоприятных регионах и обеспечивать весь остальной мир. Все национальные правительства убедились в том, что страна должна иметь собственное развитое сельское хозяйство, даже если оно целиком основано на дотациях.

С другой стороны, кризис лишний раз продемонстрировал, что сельское хозяйство сегодня не удел отсталых стран с малообразованным населением, а наоборот — прибыльный высокотехнологичный бизнес. Хороший пример — Голландия. Это промышленно высокоразвитая страна, но и сельское хозяйство в ней является одной из основных отраслей. Сегодня Голландия — третий в мире экспортер сельхозпродукции. Таких результатов голландцам удается достигать за счет того, что они воспринимают сельское хозяйство как синтез технологий и блестящей логистики, над которой они постоянно работают.

Значительно увеличить производство еды могут и многие другие европейские страны, где в последние годы проводилось сокращение числа фермерских хозяйств. В Италии и Испании многие фермеры переоборудовали свои хозяйства под гостиницы и занимались экотуризмом, но теперь ситуация должна измениться, поскольку производить еду станет выгодно.

В Европе есть и другие крупные сельхозпроизводители — Франция, Польша, Венгрия, Румыния. До сих пор все эти страны жестко ограничивались в сельхозпроизводстве, а теперь все они с нетерпением ожидают возможности увеличить объемы производства. Однако резко нарастить объемы производства Европе вряд ли удастся.

Этому будет мешать система квот, которая была введена в 1980−е годы, когда Европа страдала от перепроизводства сельхозпродукции. Квоты собираются отменить после 2015 года, но сделать это будет не так-то просто. Система квот стала важным элементом финансовой системы сельского хозяйства ЕС. Там существует целый рынок квот — квоты сдаются в банк в качестве залога при получении фермерами кредитов, являются элементом их пенсионного обеспечения. Таким образом, европейские правительства столкнулись с тем, что квоты можно лишь постепенно увеличивать, и это будет сдерживать рост сельскохозяйственного производства в Европе.

Три тренда

Нынешний резкий рост стоимости продовольствия предопределили три мощных глобальных тренда.

За последние годы значительно возросли издержки аграриев. За три года вместе с ценой на нефть приблизительно вчетверо выросли цены на бензин и дизтопливо. Столь же сильно возросли транспортные тарифы, которые дают существенную прибавку к конечной цене отличающегося низкой весовой стоимостью продовольствия. С 2003 года в три-четыре раза подорожали основные виды удобрений.

Рост цен на нефть второй раз приводит к росту стоимости продовольствия. Во второй половине прошлого века стоимость продовольствия достигла своего пика в конце 70−х — начале 80−х.

Другая причина — глобальные сдвиги в объемах и структуре спроса на продовольствие. В Индии, Египте, Нигерии, Бангладеш численность населения с 1960 года выросла приблизительно втрое, в то время как площадь пашни оставалась почти неизменной. Похожая ситуация складывается в целом по миру. В 1975 году, когда фактически сложилась просуществовавшая последние три десятилетия система недорогого продовольствия, население мира составляло 4,1 млрд человек. В 2008 году, по оценкам ООН, в мире живет уже 6,7 млрд человек. А к 2025 году мировое население вырастет до 8 млрд. Размер пашни за это время практически не изменился. Государства Ближнего Востока, бедные государства Африки, Южной и Юго-Восточной Азии были вынуждены наращивать импорт продовольствия. Многие плотно заселенные страны приблизились к пределу интенсификации земледелия, тот же Египет по уровню урожайности зерновых и внесения удобрений превзошел США и Японию и приблизился к уровню ведущих европейских стран.

В последние пятнадцать лет спрос начал подстегивать и изменение рациона питания. Богатеющее население Китая и стран Юго-Восточной Азии стало потреблять больше мяса, для получения которого требуется большее количество растениеводческой продукции (на килограмм привеса животных уходит от 3 до 15 кг корма). В Китае с 1980 года потребление мяса выросло с 20 до 50 кг на душу населения. С учетом огромного населения страны это 66,5 млн тонн мяса.

Все это создает дополнительную нагрузку на ресурсы — земельные и водные. Чтобы произвести 1 кг пшеницы, требуется потратить 1–2 тонны воды. Для производства же 1 кг говядины требуется потратить 10–13 тонн воды. При этом ресурсы постоянно сокращаются. «Изменение климата ведет к тому, что часть сельскохозяйственных земель в странах Азии и Африки подвержена эффекту опустынивания и не может больше использоваться. Рост урбанизации в быстрорастущих странах Азии ведет к выводу значительных площадей под городскую застройку. Во многих странах происходит серьезная конкуренция за воду между растущим населением, промышленностью и сельским хозяйством. Ограниченных ресурсов на всех не хватает», — рассказал научный сотрудник лондонской Школы восточных и африканских исследований Тони Аллен.

И, наконец, развитие рынка биотоплива стало третьим источником роста цен на зерно. «Фермеры прекрасно справились бы с продовольственным кризисом в мире, если бы не бурное развитие биоэнергетики», — говорит вице-президент Российской академии сельскохозяйственных наук Иван Ушачев.

Страны-экспортеры, в особенности Бразилия, США, Германия, за последние несколько лет кратно увеличили производство биомассы для биотоплива. В 2010 году 30% американского урожая кукурузы будет потрачено на производство этанола. ЕС планирует к 2020 году обеспечить 10% потребностей в топливе для транспорта за счет этанола. Субсидированное производство этанола в развитых странах сокращает посевные площади под продовольственными культурами и толкает цены на зерновые вверх. При этом ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе не хотят отказываться от программ, обещающих США и ЕС хотя бы частичную «энергетическую независимость».

Что будет с рынком

В течение последнего года цены на основные виды сельскохозяйственного сырья резко выросли. Пшеница подорожала на 130%, соя — почти на 90%, рис — на 80%, кукуруза — на 35%. Общий уровень цен значительно выше, чем средние показатели в середине 90−х. Цены на рис, основной продукт питания во многих странах Азии, оказались на самом высоком уровне за последние десять лет. Во многих странах цена молока и мяса более чем удвоилась.

«Происходящее сейчас оказалось концом весьма продолжительного периода дешевого продовольствия. В последние тридцать лет цены на базовые продукты питания не были ни низкими, ни слишком высокими, оставаясь примерно на стабильном уровне. В реальном выражении цены базовых видов сырья, таких как пшеница, соя или кукуруза, даже немного упали. Но этот период заканчивается. Пока не появится какая-то новая стабильная система, нас ждут периоды волатильности цен и, по-видимому, их дальнейший рост», — рассказал главный экономист исследовательского центра Global Insight Нариман Беравеш.

В последнее время ажиотаж на рынке несколько спал: как и ожидалось, появление первого урожая на американском рынке привело к некоторому охлаждению ценовой конъюнктуры. Сегодня тонна пшеницы с отгрузкой летом продается на 60–80 долларов дешевле, чем, например, в феврале этого года.

Но это временно. Перед началом сезона цены несколько снижаются — надо распродать остатки старого урожая. Сегодня трейдеры отмечают выброс на рынок нераспроданной пшеницы из Европы, Бразилии, Аргентины. С другой стороны, скачок роста цен в прошлом году был столь резким и значительным, что в этом году, при благоприятных видах на урожай, небольшая ценовая коррекция неизбежна. Но она не превысит 5–10% от зимних цен сезона 2007/08 года.

Для игроков аграрного рынка сегодня основной вопрос заключается в том, когда рынок вновь начнет расти после появления нового урожая.

А цены неизбежно будут плавно расти в течение сезона, поскольку мировой спрос увеличивается (особенно со стороны развивающихся стран), а страны-производители всерьез обеспокоены продовольственной безопасностью и пополнением запасов. Так, в этом году Индия, Египет и Бангладеш объявили о наращивании импорта зерновых.

О сокращении собственного производства в связи с нехваткой пресной воды и об увеличении импорта в страну объявила Саудовская Аравия. Нехватка пресной воды ограничивает развитие производства в крупнейших странах-потребителях — в Индии и Китае.

Российский резерв

У России сегодня появился шанс занять прочные позиции на международном рынке продовольствия, прежде всего это касается торговли зерном. За прошедшие десять лет страна из импортера (в 1998 году было ввезено 20 млн тонн зерна) превратилась в стабильного поставщика зерна на мировой рынок — в этом сезоне мы экспортировали 14 млн тонн.

По данным Российского зернового союза, в этом сезоне Россия стала третьей по объему экспорта пшеницы после США и Канады, опередив такие традиционно доминирующие на продовольственном рынке регионы, как Евросоюз, Аргентина и Австралия. Судя по всему, наращивание присутствия России на мировом продовольственном рынке будет продолжаться.

Многие специалисты аграрного рынка уверены, что у России есть такой потенциал в развитии отрасли, какого нет ни у одной страны мира. В чем он заключается?

Прежде всего у нас есть резерв роста посевных площадей. За последние пятнадцать лет в России, по разным оценкам, было выведено из оборота от 14 до 23 млн га земли, которые могут быть быстро возвращены в оборот. Такого потенциала расширения пашни сегодня не имеет ни один зернопроизводящий регион.

Другой важный фактор — в России пока несопоставимо низкая урожайность зерновых культур. По расчетам аграриев, в этом году она составит 1,8–1,9 тонны с гектара, а в среднем по миру урожайность зерновых составляет 2,8 тонны. Так что в ближайшие годы урожайность в нашей стране будет расти, и происходить это будет по следующим причинам.

Во-первых, за счет улучшения качества посевного материала — сегодня многие компании уже переходят на европейские семена, дальше эта тенденция будет развиваться.

Во-вторых, за счет улучшения технического оснащения сельхозпредприятий. Рынок сельхозтехники динамично растет, производители активно закупают новую технику. Например, Кировский завод в этом году планирует на 25% увеличить объем продаж сельхозтехники российским фермерам.

В-третьих, растут расходы фермеров на удобрения — уже в этом году они выросли на 20%.

В-четвертых, Россия пока не использует генномодифицированные семена и не развивает биотехнологии, но тут ситуация будет меняться. По словам генерального директора Института аграрного рынка Дмитрия Рылько, страны четко делятся по уровню урожайности в зависимости от их вовлеченности в программы развития биотоплива и степени использования генномодифицированного посевного материала. Чем больше страна использует генномодифицированные семена и чем она активнее вовлечена в проекты создания биотоплива, тем выше урожайность выращиваемых культур. Россия так или иначе включится в биотехнологическую гонку, что приведет к росту производства зерновых.

Наконец, в-пятых, благоприятным фактором для развития российского сельхозпроизводства стало изменение климата. Если в других регионах мира оно ведет к разного рода катаклизмам (в Австралии засуха, в Европе ураганы и наводнения), то России, Казахстану и Украине природные аномалии пока лишь на руку.

Что мешает росту

В новом сезоне в России ожидают урожай в размере не менее 85 млн тонн зерновых, а по наиболее оптимистическим оценкам — около 90,4 млн тонн, что приблизительно на 10% больше, чем в прошлом. Пшеницы в России планируют собрать 53 млн тонн, ячменя — 18,5 млн тонн.

Столь оптимистичные ожидания обусловлены благоприятным прогнозом погоды и ростом посевных площадей. По данным Российского зернового союза, посевные площади в этом году увеличатся до 48,5 млн га, что на 2,5 млн больше, чем в прошлом году. Больше 5% прироста — это существенно по сравнению со средним увеличением посевных площадей в мире — на 2%.

Российский экспорт в новом сезоне оценивается в 15–16 млн тонн. Если границы для экспорта будут открыты, то у России появляется шанс стать экспортером номер два в мире после США. А совокупный экспорт из стран Черноморского региона (Россия, Казахстан, Украина) может превысить американский экспорт.

На сегодня экспортные возможности России ограничены двумя факторами — неразвитой транспортно-логистической инфраструктурой и политикой государства по сдерживанию инфляции на внутреннем рынке.

Инфраструктура. До недавнего времени отгрузка на экспорт для больших судов была возможна с двух глубоководных портовых терминалов — Новороссийского комбината хлебопродуктов в Новороссийском порту и с небольшого причала в Туапсе. Недавно начал свою работу еще один портовый терминал в Новороссийске — Новороссийский зерновой терминал. Сейчас все наши трейдеры активно включились в борьбу за получение квот на отгрузку зерна с нового терминала в новом сезоне. Квоты будут распределяться в мае через аукцион, и, по словам участников рынка, решающую роль будет играть наличие административного ресурса. Нагрузка на портовые терминалы колоссальная, и с ростом экспорта она будет только усиливаться.

В стране есть еще мелководные порты по загрузке небольших кораблей (3–5 тыс. тонн) — в Азове, Ейске, Таганроге, Ростове; через них проходит около 30% всех экспортных грузов. Однако вряд ли можно ожидать роста грузооборота через мелководные порты: по словам ведущего специалиста по внешней торговле компании «Нидера» Дмитрия Моренкова, в мелкотоннажном сегменте ощущается острая нехватка судов, которые по причине старения повально выбывают из оборота, в связи с чем ставки фрахта непомерно растут.

Не менее острая ситуация складывается с доставкой грузов к портовым терминалам по единственной железной дороге, которая также не справляется с экспортными потоками.

Госрегулирование. В новом сезоне, если не случится большого неурожая, игроки ждут от властей политики разумного баланса между экспортом и обеспечением внутреннего рынка. По словам Дмитрия Рылько, в нынешнем сезоне российские власти более тонко подошли к вопросу регулирования экспорта, чем, например, власти Украины. Российские чиновники все-таки дали возможность отрасли заработать денег и только потом стали ограничивать экспорт. На Украине же с самого начала был введен запрет на вывоз зерна, что привело к уменьшению инвестиций в отрасль, снижению урожайности и сокращению производства.

На состоявшемся недавно Зерновом саммите замминистра сельского хозяйства РФ Андрей Слепнев сказал, что у России есть два пути дальнейшего развития зерновой отрасли: ориентироваться на внутренний рынок и рассматривать экспорт по остаточному принципу или позиционироваться как стабильный игрок на международном рынке. «Мы рассчитываем позиционироваться как крупный игрок на международном рынке», — сказал г-н Слепнев.

Интереснее нефти и газа

Сегодня все чаще можно слышать, что российский продовольственный рынок теперь интереснее рынка нефти и газа. Отрасль в одночасье стала суперприбыльной — рентабельность сельхозпредприятий в этом сезоне составила от 30 до 100%. А это привело к небывалому росту интереса инвесторов к покупке сельхозугодий.

Поскольку земля в нашей стране не продается, речь идет о покупке сельхозпредприятий. Особенно активно это происходит в южных регионах страны (Краснодарский край, Ростовская область, Ставропольский край), где стоимость хорошего, прибыльного сельхозпредприятия доходит до 500 млн долларов.

Впрочем, рост стоимости пригодных для растениеводства земель — общемировая тенденция. По данным Всероссийского института экономики сельского хозяйства, стоимость сельхозугодий в основных зонах производства зерна в мире за второе полугодие 2007 года возросла на 21% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Крупные инвесторы скупают земли в Бразилии, Аргентине, Австралии, странах СНГ. Уже известна сделка по аренде земли на Украине американскими инвесторами.

В России главным препятствием для роста инвестиций в агропром остаются юридические проблемы приобретения сельхозугодий. Сегодня практически нет предприятий с правильными законными документами на распоряжение землей. Что касается дальнейших инвестиций в развитие самих сельхозпредприятий, то они будут зависеть от доходов. Если у агрокомпаний будет возможность работать на экспорт, то они смогут заработать деньги и провести качественную модернизацию своих предприятий, прежде всего технологий производства и хранения зерна. Что, собственно, в этом сезоне уже и происходит.

Эксперт Он-Лайн