Хлеб - имя политическое

На пяти региональныхторговых площадках страны, включая Уральскую региональную валютную биржу (УРВБ), 26 февраля начались торги зерном из государственных запасов - так называемые зерновые интервенции. Продлятся они до мая. Предполагается, что торги должны стабилизировать рынок зерна и остановить рост цен на хлеб.

Сами по себе интервенции - явление сравнительно новое и вполне рыночное, но вопрос стоимости хлебобулочных изделий давно приобрел в России ярко выраженный политический смысл. Дискуссии вокруг стоимости зерна и громкие заявления чиновников о необходимости любыми средствами остановить рост цен на хлеб служат верным признаком начала нового политического сезона и приближающихся выборов. Для большинства избирателей вопрос стоимости буханки все еще имеет большое значение, и на этом простом основании власти считают для себя возможным время от времени вмешиваться в процессы, происходящие на зерновом рынке. Сейчас настал тот самый момент. Правда, делается все это не изящно и по большому счету бестолково.

Прошлый год выдался для нашей страны скудным на урожай. Зерновых культур собрано только две трети от объема 2002 года (67,2 млн тонн против 86). При этом за рубеж продано около 7 млн тонн зерна, тогда как, по расчетам министерства сельского хозяйства России, должны были экспортировать не более 5 млн тонн. Для сравнения: объем экспорта 2002 года - 16 млн тонн.

Низкий урожай и чрезмерная игра на зарубежных рынках привели к тому, что в самой России установился дефицит зерна, из-за чего хлеб стал дорожать рекордными темпами: летом тонна зерна стоила 3,3 тыс. рублей, сейчас - более 6 тысяч. Как следствие, выросли цены на муку и хлеб: сейчас в магазинах Екатеринбурга буханку можно купить за 8 - 10 рублей, хотя летом она стоила 6 - 7 рублей. По данным Госкомстата РФ, в январе цены на хлеб и хлебобулочные изделия выросли в среднем по России на 4,5%, тогда как в декабре 2003-го - только на полтора. В годовом выражении (январь 2004 года к январю 2003-го) цены на хлеб возросли на 35%. Это в три с лишним раза выше роста индекса потребительских цен (11,3%) и опережает подорожание жилищно-коммунальных услуг (31,6%).

Подобная статистика портила елейную картину, написанную придворными политтехнологами и пиарщиками в преддверие выборов президента России. И государство решило действовать. Первым шагом, призванным остановить рост цен, стало введение с 15 января 2004 года таможенных пошлин на экспорт пшеницы, ржи и меслина (ржано-пшеничной смеси) в размере 0,025 евро за 1 кг. Но запоздалое решение не дало эффекта. Как заявил один из зернотрейдеров, входящих в десятку крупнейших российских экспортеров, "повышение экспортных пошлин в январе не имело смысла: кто хотел, тот все уже вывез".

Между тем сведения об удорожании муки и хлеба продолжали поступать из разных регионов с регулярностью и тревожностью фронтовых сводок: 2 февраля - ОГУП "Хлебная база № 46" (г. Артемовский, Свердловская область) увеличило цены на муку в среднем на 51%; 14 февраля - ИП Воронова Н.Б. (г. Ревда, Свердловская область) подняло цены на хлеб и хлебобулочные изделия в среднем на 22,4%; 20 февраля - МУП "Сургутский хлебозавод" увеличило отпускные цены на 13,6 - 15% в зависимости от наименования изделия.

Интервенция по зернышку

Тогда государство предприняло второй шаг: началась торговля зерном из российского интервенционного фонда (1,6 млн тонн), сформированного из урожая прошлого и щедрого позапрошлого годов. В Москве и Санкт-Петербурге первые торги прошли 18 февраля, в тот день государство продало 39,715 тыс. тонн зерна. Заметим, что среднемесячный объем потребления зерна в России составляет 4,85 млн тонн. Для участия в торгах необходимо соответствовать, по крайней мере, двум условиям. Первое - не иметь долгов перед бюджетами органов власти всех уровней. Второе - все закупленное на торгах зерно должно быть переработано самим покупателем и реализовано в "своем" субъекте федерации. В Челябинской области пошли еще дальше: по постановлению областного правительства участники зерновых интервенционных торгов обязаны направлять всю муку, полученную в результате переработки более дешевого госзерна, на изготовление и продажу хлеба так называемых массовых сортов по фиксированным ценам.

Стартовые цены для торгов на УРВБ были такими: тонна пшеницы третьего класса - 4400 рублей, четвертого - 3400 рублей, ржи - 2500 рублей. Сравните: средняя закупочная цена на пшеницу третьего класса составляет сейчас в Свердловской области - 6775 руб. за тонну, в Оренбургской - более 5 тысяч. Но какой бы низкой ни была цена на зерно, принадлежащее государству, для того, чтобы существенно повлиять на конъюнктуру рыночных цен, необходимы большие объемы товара. А с этим на Урале проблемы. Директор по коммерции и развитию ОАО "Макфа" Дмитрий Мешков сомневается в том, что Сибирь, где сосредоточены основные запасы интервенционного фонда, расщедрится и отправит на Урал существенные объемы дешевого зерна. Как сообщил заместитель генерального директора Арамильского мукомольного комбината Андрей Вилижанин, его предприятию разрешено закупить на бирже только 2 тыс. тонн зерна - их хватит на пять дней работы.

Практически все опрошенные нами эксперты зернового рынка - чиновники, "отвечающие за сельское хозяйство", продавцы зерна, мукомолы, производители хлеба - сошлись в одном: зерновая интервенция в столь низких объемах, какие запланированы, существенно не повлияет на цены. По мнению генерального директора компании "Кургансемена", депутата Курганской областной думы Марата Исламова, даже если удастся сбить цены, эффект все равно будет кратковременным, месяца на два. А по мнению заместителя начальника департамента сельского хозяйства Курганской области Юрия Барыкина, интервенционные торги - вообще недоразумение: "Их цель - регулировать рост цен. Однако они превращены в обычные торги, которые, наоборот, способствуют повышению расценок. Я считаю, что торги должны проходить так, как они проходят в нашей области. Каждое зарегистрированное предприятие предоставляет данные о качестве продукции, цене, сроках реализации зерна. А покупатель выбирает предприятие, предложение которого наиболее выгодно по соотношению цены и качества".

Собственно стоимость зерна на бирже тоже не будет низкой, считает заместитель министра пищевой и перерабатывающей промышленности Свердловской области Владимир Свириденко: к цене предложения нужно добавить оплату транспортных услуг, включая стоимость аренды железнодорожных вагонов. Кроме того, за участие в торгах нужно внести авансовый платеж в размере 300 рублей за тонну. А еще, по словам Владимира Свириденко, фирмы-посредники предлагают покупателям государственного зерна и муки своеобразные "страховые услуги": чтобы избежать рисков неисполнения контрактов по поставкам продукции, с каждой тонны требуется отстегнуть 130 рублей. В итоге цена зерна из государственных фондов приближается к рыночной, а сама интервенция становится фикцией.

Более того, эксперты уверены, что время выхода государства на зерновой рынок выбрано неудачно. По мнению директора аналитической компании "СовЭкон" Андрея Сизова, интервенционный фонд следовало бы придержать до мая - июня, когда зерно станет еще более дефицитным. А тот же Владимир Свириденко считает, что интервенции следовало провести чуть раньше, совместив их с введением экспортных пошлин. Ответ на вопрос, когда государству выходить на зерновой рынок и демонстрировать самоотверженную битву за низкие цены на хлеб, дали не столько экономисты, сколько политики - ближе к выборам президента, когда же еще.

Означает ли все это, что зерновые интервенции не надо проводить вовсе? Или что биржевой механизм формирования внутренней цены на хлеб должен быть отброшен государством как не отвечающий поставленным целям? Нет, потому что биржа - это надежный механизм формирования справедливой рыночной цены на любой товар. Но, по словам вице-президента УРВБ Максима Костылева, чтобы биржа формировала внутренние цены на зерно, через нее должно пройти не менее трети всего объема продукции, потребляемой внутренним рынком: "При урожае в 2002 - 2003 годах в 86 млн тонн надо пропустить через биржу около 30 млн, а не 3, как это сделано осенью".

Скреби по сусекам

В ситуации, когда цены на хлеб нужно кровь из носу держать стабильными, а использовать для этого только законные рыночные механизмы невозможно, региональные власти изобретают разные способы воздействия на участников рынка. Например, в Башкирии, где, кстати, в прошлом году урожай зерновых был сравнительно неплохим, пошли по старому проверенному пути: ограничению вывоза зерна за пределы республики. И сделали это весьма технично, по-хитрому. По словам руководителя территориального управления министерства РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства по Республике Башкортостан Зульфиры Акбашевой, когда в республику, собравшую 4,4 млн тонн зерна, хлынули покупатели из других регионов, правительство РБ выставило сельхозпроизводителям "жесткое условие": сначала выполнить плановые поставки зерна в республиканский фонд "с тем, чтобы обеспечить продовольственную безопасность региона". Только когда фонд был наполнен, республиканские власти смогли заявить (цитируем Зульфиру Акбашеву): "Сегодня все вопросы в отношении закупа зерна регулирует рынок, никаких барьеров в его вывозе за пределы республики не существует, и если возникают какие-то проблемы в этом плане, то это не что иное, как споры между хозяйствующими субъектами".

В Удмуртии республиканское правительство сдерживает рост цен на зерно через систему госзакупок. В прошлом году на эти цели выделили 12 млн рублей, в том числе 8 миллионов для покупки зерна непосредственно у сельхозпредприятий. Чтобы удержать цены на хлеб, правительство Удмуртии стимулировало сдачу зерна осенью. Производители, получив по 300 рублей на тонну в качестве государственной дотации, осенью сдали почти все зерно, хотя понимали, что весной оно будет дороже. Так и получилось: осенью тонна пшеничного зерна стоила от 4 до 4,5 тыс. рублей, сейчас за тонну дают уже 7 тысяч. Правительство также зафиксировало продажную цену муки для хлебозаводов: 7,5 тыс. рублей за тонну. Осенью было закуплено 76 тыс. тонн зерна при годовом потреблении хлеба и хлебобулочных изделий в республике 74 тыс. тонн.

В Курганской области весы "спроса и предложения" перекошены в сторону первого. Кроме общего для страны неурожая, на ситуацию в Зауралье влияет сложность завоза зерна из других областей: слишком велики транспортные расходы. Сегодня на элеваторах и складах Курганской области находится 80 тыс. тонн зерна, но из этого объема ни зернышка не принадлежит государству, весь товар - частный. "А государственное зерно нужно, хотя бы 20 тысяч тонн", - считает Марат Исламов.

В Челябинской области, как и в Башкирии, собран хороший урожай (1,6 млн тонн). По словам директора ОГУП "Продовольственная корпорация" Ивана Феклина, на первый взгляд, зерна достаточно, чтобы покрыть потребности населения в хлебе и хлебобулочных изделиях. Но мукомолы и хлебопеки все же испытывают дефицит сырья, поскольку кроме хлеба на Южном Урале производят макаронные изделия, которые реализуют практически по всей стране. "Челябинской области для производства хлеба и хлебобулочных изделий нужно 14,5 тыс. тонн зерна в месяц. То есть до нового урожая нам надо 87 тыс. тонн. Сегодня на элеваторах и хлебоприемных пунктах области находится 177 тыс. тонн зерна, из которых 50 тысяч принадлежит области в лице Продкорпорации", - сообщил Иван Феклин.

В Свердловской области ситуация, пожалуй, самая сложная: она единственная из регионов не является хлебодостаточной. Осенью закуплено 42 тыс. тонн "своего" зерна (при потребности в 300 тысяч). Остальное пришлось завозить. По словам Владимира Свириденко, на 20 февраля в области имелся месячный запас муки и зерна. Областные заводы перерабатывают 1000 тонн зерна в день, то есть 6 - 7 тыс. тонн в неделю, именно этот объем и стараются держать. Уверенность в том, что хлебные прилавки не будут оголены, придает тот факт, что властям Среднего Урала удалось договориться о поставках зерна с руководством Башкирии и Татарстана.

В Пермской области еще в конце января буханка хлеба стоила 6,3 - 6,5 руб., сейчас - около 8. В Прикамье есть запасы продовольственного зерна, при суточном потреблении в 1000 тонн его хватит на 30 дней. Еще на месяц, как рассказал заместитель губернатора Пермской области, председатель областного департамента АПК и продовольствия Михаил Трясцин, зерно планируют закупить на интервенционных торгах.

В Тюменской области администрацией создан региональный фонд зерна. Сельхозпредприятия получают кредит под будущую поставку зерна по фиксированной цене. Цена, отраженная в договорах, - 2,3 тыс. рублей за тонну пшеницы третьего класса. На рынке средняя цена реализации приближается к 4 тысячам, максимальная 5 тыс. рублей. Игра на повышение затруднена двумя факторами. Во-первых, большинство хозяйств области рассчитывается по обязательствам за кредиты по фиксированной цене. Во-вторых, создан целевой резервный продовольственный фонд. Его главное назначение - формирование страхового резерва для покрытия внутрихозяйственных нужд. Так, годовая потребность области в зерне для промышленного хлебопечения составляет 70 - 80 тыс. тонн, а в фонде лежит 57 тысяч, то есть 75%. По словам первого заместителя губернатора области, директора департамента АПК Владимира Васильева, таким образом в нынешнем году область создала защиту "от неожиданностей свободного рынка". Областные власти обещают, что значительного дефицита сырья для хлебопечения не будет, как и спекулятивного роста цен.

Рынок в отсутствие рынка

Практически во всех субъектах Уральского региона чиновники, курирующие сельское хозяйство, в один голос заявляют: ажиотажа на зерновом рынке нет, ситуация под контролем. Между тем желание региональных властей усилить административное воздействие на рынок (то ли на всякий случай, то ли для того, чтобы как-то оправдаться потом, когда цена на хлеб пойдет в рост) налицо. Например, в Свердловской области председатель правительства Алексей Воробьев на днях заявил: "Поступили данные, что ряд фирм скупает по низким ценам зерно у производителей, а затем, создавая искусственный дефицит на зерновом рынке, резко поднимает цены. Если эти факты найдут подтверждение в ходе проверок, будут приняты меры по нейтрализации недобросовестных предпринимателей вплоть до заведения уголовных дел. Кто бы ни стоял за подобными "жучками", мы их ликвидируем, как и их покровителей".

В Челябинске мэр Вячеслав Тарасов поручил заместителям внимательно следить за действиями игроков хлебного рынка и при возможности корректировать их аппетиты в сторону понижения. Мэр настаивает, чтобы производители хлеба согласовывали повышение цены на свою продукцию с муниципалитетом. Разработаны и менее радикальные, но не менее спорные меры воздействия на рынок. В Башкирии территориальное антимонопольное управление намерено создать экспертный межведомственный совет для контроля ценообразования на потребительском рынке, кроме этого правительство рекомендовало торговым предприятиям держать торговую наценку на уровне 10%. Как утверждает министр торговли Удмуртии Петр Пономорев, существует договоренность с магазинами о снижении торговой надбавки на продажу хлеба с 25 до 18 - 20%.

Как бы там ни было, очевидно: региональные власти пытаются реализовать главную политическую задачу удержания цены на хлеб за счет рынка, ловко манипулируя такими звонкими понятиями, как "продовольственная безопасность" и "социальная справедливость". В ряде регионов решено дотировать за счет бюджета производство так называемых "социальных" сортов хлеба. Но, по словам Любови Ширмановой, главного экономиста ижевского хлебозавода № 2, производящего 51% "социального хлеба" Удмуртии, приобрести муку по фиксированной цене можно далеко не всегда: ее либо нет, либо она очень низкого качества. В итоге хлебозаводу приходится закупать зерно по рыночным ценам, но тогда готовый продукт выходит дешевле муки. Производство "социального хлеба" убыточно для предприятия. По словам директора челябинской компании "Хлебпром" Ильи Миттельмана, в нынешней цене хлеба не заложена прибыль, которую можно было бы направлять на развитие производства. По его словам, хлеб должен стоить 15 рублей за кг при цене муки 10 рублей за кг, только тогда хлебозаводы смогут сводить концы с концами. Леонид Сидерман, директор хлебозавода № 3, входящего в МУП "Екатеринбургский хлебокомбинат", мрачно констатирует: его предприятие не ощущает никакой господдержки. "Сейчас ситуацию с ростом цен сглаживают отчасти мукомольные предприятия, отчасти хлебозаводы за счет внутренних ресурсов, - говорит Дмитрий Мешков, - и до июля, когда пойдет урожай из Ставрополья, вряд ли станет лучше".

Итак, важнейшая политическая задача реализуется (читай - оплачивается) частником: хлебопеком ли, мукомолом ли, торговцем. При этом власть должна понимать, что ее цель - сдерживать цены на хлеб - прямо противоречит задачам рынка, который при нынешней ценовой калькуляции не может инвестировать расширение производства, улучшение качества продукции. Убытки от производства хлеба частник покрывает за счет реализации, например, тортов. (Кстати объемы их потребления растут на Урале бешеными темпами, и это сигнал: потребителей-избирателей, не интересующихся ценами на хлеб, становится все больше.)

Чтобы участники хлебного рынка не воспринимали государство как "силовую структуру", чтобы отношения на самом рынке были понятны и прозрачны, власти должны позиционировать себя в качестве таких же участников экономических отношений, как и прочие. Если уж проводить интервенции на рынке зерна, то грамотно - не для показухи, а для экономического эффекта. Если уж ловить "жучков", то и самим раскрыться. О том, что "жучки" могут обитать как раз-таки в многочисленных государственных продкорпорациях, созданных с благой целью обеспечения продовольственной безопасности, говорит опыт Свердловской области. В свое время бывший губернатор Алексей Страхов выбил у федерального центра (Ельцина) крупную ссуду на закупку зерна, мотивируя ее необходимость тем, что Свердловская область традиционно производит зерна меньше, чем потребляет. Итог: рынок сказал свое слово и поставил в область столько хлеба, сколько ей было необходимо, а ссуда разошлась по рукам коммерсантов, близких к администрации, но далеких от зернового рынка. Таким образом, спекулируя на щепетильной теме цены на хлеб, чиновники под шумок делают свое дело.

Государству пора перейти к формулированию внятной сельскохозяйственной политики с опорой на рыночные инструменты. На наш взгляд, для избирателя это гораздо важнее, чем рубль, сэкономленный на буханке хлеба.

Дискуссии вокруг стоимости зерна и громкие заявления чиновников о необходимости любыми средствами остановить рост цен на хлеб служат верным признаком начала нового политического сезона и приближающихся выборов

Юлия Литвиненко
Эксперт